— Но это, же наверняка подпадает под статью о защите личных данных!
— Да уж, это точно, — согласился Адриан. — Я бы подал жалобу на свою школу, если бы они обнародовали мои выпускные оценки. Но в вашем случае — средний балл одна целая семь десятых[28]— это очень даже ничего.
— Было бы еще лучше, если бы этот лысый неофашист Роте не испортил мне все оценки перед экзаменами. А так — это самый плохой аттестат, который когда-либо приносили домой члены нашей семьи. Ну конечно, не считая моей мамы, у нее вообще нет аттестата. И, тем не менее, она была сильно разочарована, узнав, что я не вошла в тройку лучших выпускников, как Тина, Рика и Лулу. Это мои сестры. Они ну просто во всем лучше меня. Они блондинки, умные и уже замужем. Или, по крайней мере, помолвлены. — Я замолчала, надеясь, что в моих словах не прозвучало горечи и зависти.
— А у меня два брата, — вдруг поделился Адриан.
Я улыбнулась его тону:
— Неужели все так же плохо?
— У одного докторская степень по ядерной физике. Да к тому же он участвовал в Олимпиаде в Сеуле[29] в составе команды по гребле. А все его дети играют на скрипке и на пианино. Второй мой брат продолжил дело отца, взял на себя управление семейным бизнесом и женился на фотомодели. Мои родители очень гордятся моими братьями.
— А вами нет? Но вы же…
— Я сижу в «Авроре» в какой-то кладовке, — перебил меня Адриан. — О чем, конечно же, никто из знакомых не должен узнать. Обычно обо мне рассказывают так: наш Грегор занимает руководящую должность в издательстве. Название «Авроры» под строжайшим запретом. Это настоящее табу.
— С ума сойти, — сказала я. — А сколько вам лет?
— Тридцать четыре, — вздохнул Адриан. — И я до сих пор должен каждое воскресенье являться к родителям на обед.
Я подалась вперед:
— Я тоже! И все это только ради того, чтобы дать им возможность меня растоптать. А вы никогда не думали уехать в другой город?
— О да, — отозвался Адриан. — Я два года учился в Англии.
— Ну вот, видите! Этим же ваши родители должны…
— А мой брат был приглашенным доцентом в Оксфорде, — снова перебил меня Адриан.
— Хм, да, я вижу, ваши братья — крепкие орешки, — улыбнулась я. — Но они не могут быть такими же красивыми, как вы! — Последнюю фразу я произнесла тоном, пронизанным уверенностью в том, что одержала победу в споре.
— Альбан во время учебы в университете работал моделью. А Николауса всего четыре недели назад в Интернете назвали самым привлекательным ученым в Европе.
— К тому же их зовут Николаус и Альбан, — произнесла я, потому как ничего умнее мне в голову не пришло. И глупее тоже. — Просто поверить не могу, что они могут быть красивее вас. Почему вы не работали моделью во время учебы? Что под силу Альбану, то вам совсем уж точно раз плюнуть.
— Я слишком маленького роста. Всего метр восемьдесят один. В то время как мои братья…
— Знаете что? — перебила я его. — Я не хочу больше ни слова слышать о ваших братьях! Если я говорю, что вы самый красивый мужчина, который мне встречался за несколько лет… самый красивый мужчина, который мне вообще когда-либо встречался, вы должны мне просто поверить. А я знаю немало симпатичных мужчин.
— Но вы ведь никогда не видели моих братьев, — поникшим тоном произнес Адриан. — До сих пор они уводили у меня всех подружек. По крайней мере, тех, которых я приводил с собой на воскресные семейные обеды.
— И Марианну Шнайдер тоже?
— Марианну я не знакомил со своей семьей, — испуганно ответил Адриан. — Да она никогда и не стремилась к этому. Я ведь уже сказал, что роман, который был между нами, мало что для меня значил.
— Вы сказали, он был несерьезный и мимолетный, — поправила я его.
Подошел официант и принял у нас заказ на эспрессо.
— А почему все ваши сестры блондинки, а вы нет? — спросил Адриан, когда официант снова ушел.
— Моя тетя Эвелин уверена, что моим отцом был почтальон, — ответила я. — Но на самом деле я единственная пошла в отца. Каштановые волосы, карие глаза…
— Но ваши глаза совсем не карие, — сказал Адриан и подался вперед, чтобы получше рассмотреть. — Они как карамельный сироп, пронизанный лучами солнца.
Хм, какое милое сравнение, лучше, чем сравнение с янтарем, которое мне иногда доводилось слышать.
— У моей сестры Тины глаза такого же цвета, но со светлыми волосами они смотрятся лучше, — проговорила я, чтобы скрыть свое смущение.
— Знаете что? — произнес Адриан и улыбнулся. — Я не хочу больше ни слова слышать о ваших сестрах.