Это замечание очень заинтересовало Арсениуса и Хабакука. Они попросили бабушку Адельхайд рассказать поподробнее, и та поведала, как однажды учитель ударил ее так, что у нее кровь по ногам текла. Арсениус и Хабакук были в полном восторге.
— И когда же это было? — спросила двоюродная бабушка Элсбет (по крайней мере, я думаю, что это была Элсбет) с другого конца стола.
— Хм, в тысяча девятьсот… Хотя, может быть, я это тоже видела в каком-то фильме, — задумалась двоюродная бабушка Адельхайд.
— Красивое платье, — подметила Тина. — Тебе очень идет. Ты похудела, да?
— Может быть, немного.
— Я бы тоже предпочла платье, — жалобно сказала Тина. — Но мама настояла на этом брючном костюме…
— Он выглядит очень даже неплохо, — пыталась поддержать я сестру.
— Жалко только, что он цвета какашки, — добавил Хабакук, а Арсениус ту же завопил:
— Цвета поноса! Мама наложила в штаны! Мама наложила в штаны!
Дедушка Август вытащил какой-то листок из кармана.
— Мои стихи. Я без очков не вижу. Прочитай мне их, пожалуйста, моя дорогая внучатая племянница, — обратился ко мне дедушка.
— «Слушай, кто-то там идет, холла хи, холла хо, — прочитала я. — Наверное, это мой милок, холла хи-ха-хо». Дедушка Август, это оригинальный текст песни, ты должен сочинить свой.
— Да-да, — согласился тот. — Но мне как-то ничего в голову не пришло.
Мой сотовый в сумке заиграл симфонию «Юпитер»[36].
— Теперь этот зануда мне совсем не даст выступить, — запричитал двоюродный дедушка Густав. — А я так люблю петь. Это несправедливо. Я знаю столько прекрасных песен и пою просто великолепно. Женщины штабелями укладывались к моим ногам, когда я пел.
— Откуда эта прекрасная музыка? — поинтересовалась двоюродная бабушка Адельхайд.
— Из сумки Герри, — пояснила Тина. — Герри! Мы должны отключить сотовые.
Я вынула телефон из сумочки.
— Да, — прошептала я в трубку.
— Привет, милая. Чем занимаешься? — как ни в чем не бывало, спросил Оле.
— Он хочет оставить меня за бортом! Боится, что я привлеку к себе все внимание своим выступлением, — жаловался двоюродный дедушка Густав. — С этой его дурацкой игрой на пианино!
— Оле, сейчас неподходящий момент. Я на серебряной свадьбе в «Лексингтоне», о которой я тебе рассказывала, и сотовые здесь под строжайшим запретом, — прошептала я.
— В «Лексингтоне»? Ты уже видела Миа?
— Нет, пока еще нет, — ответила я. — Но у меня с собой перцовый баллончик на всякий случай.
— И как это сумка может играть такую красивую музыку? — удивлялась двоюродная бабушка Адельхайд. — Я тоже такую хочу, Генрих. Спроси у Герри, где они продаются.
— Чарли сказала, что ты подписала договор аренды на новую квартиру, это правда? — спросил Оле.
— Да, все верно. Это отличная квартира в южной части города. А я тебе разве не рассказывала об этом? Вчера я получила ключи.
— Нет, мне ты не рассказывала, — ответил Оле. — Видимо, ты забыла. Тебе не кажется это немного странным?
— Что именно?
— Ну, что все знают о твоем переезде, а я, твой друг, не знаю.
— Оле, ты не мой друг — ну, то есть, конечно, ты мой друг, но не в этом смысле…
— А зачем тебе вообще нужна новая квартира? Ты можешь переехать ко мне — хоть сейчас!
— Спасибо за предложение. Но — нет, спасибо.
— Герри, все эти игры, чтобы потянуть время, тебя недостойны, — произнес Оле.
— Оле, это никакие не игры!
— Ты уже несколько недель держишь меня на расстоянии. Если это не игра, то что?
— Горькая правда, — сказала я, но Оле не засмеялся.
— Я хочу получить четкий ответ. Только это меня устроит. Ты любишь меня или не любишь? Ты хочешь быть со мной или нет?
— Конечно, я очень, очень тебя люблю, Оле, но я…
— Герри! Убери эту штуку, тетя Алекса идет! — прошипела Тина.
— Э-э… знаешь… я сейчас не могу говорить… — прошептала я, спрятавшись за двоюродным дедушкой Генрихом.
— Да или нет? — продолжал настаивать Оле. — Тебе нужно просто сказать, да или нет. Это не так уж сложно.
— А какой был вопрос?
— Герри, не перегибай палку!
— Пожалуйста, Оле, я…
— Ты хочешь быть со мной? Да или нет.
— Что такое? Здесь кто-то не выключил сотовый? — услышала я грозный голос тети Алексы.
— Оле…
— Сумка Герри может играть музыку, — сообщила двоюродная бабушка Адельхайд.
36
Симфония «Юпитер» — симфония № 41 до мажор Вольфганга Амадея Моцарта, название «Юпитер» ей дал не сам Моцарт.