— Да или нет? — спросил Оле.
— В данный момент, скорее, нет. Извини. Не люблю, когда мне к виску приставляют пистолет.
— Понятно, — протянул Оле. — Значит, ты хочешь и дальше играть в прятки.
— Ты хочешь получить ответ… — начала я, но Оле уже положил трубку. Я зашвырнула сотовый в сумку как раз вовремя, за секунду до того, как меня обнаружила тетя Алекса.
— Чтобы больше из твоей сумки я ни звука не слышала.
— Яблоко от яблони, — плаксиво заметил двоюродный дедушка Август. — Ее сын от меня тоже ни звука слышать не хочет. С нами, стариками, нельзя так обращаться.
— Хочешь, мы за тебя сочиним стихи, дедушка Август? — предложил Арсениус. — Мы с Хабакуком здорово умеем рифмовать. Вот послушай. Если бы у меня тоже была гангрена, холла хи, холла хо, не избежать мне твоей красоты плена, холла хи-ха-хо.
— И еще что-нибудь со словом «какашка», — предложил Хабакук.
— Неплохо, — произнес дедушка Август. — Вот только у меня нет гангрены. Попробуйте найти слово, которое рифмуется с искусственным мочеиспускательным каналом.
После такого предложения Арсениус с Хаба- куком надолго прикусили языки.
— Знаешь что? — Меня вдруг посетила гениальная идея. — Я подарю тебе свои стихи, дедушка Август. Посмотри, я так крупно их напечатала, что ты сможешь прочитать их даже без очков. — И, вероятно, они были не так плохи, как я думала, потому, что этот простофиля кузен Гарри включил их в свой юбилейный сборник, не редактируя.
Мой двоюродный дедушка Август был тронут.
— Ты сделаешь это для меня? Подаришь мне свое великолепное выступление? Ты настоящий ангел, милая моя племянница.
— Да, я знаю. Но это не повод хватать меня за бедро!
— Ах, — произнес Август. — А я и не заметил. А потом мы с тобой вместе станцуем венский вальс, да?
— Похоже на то, дедушка Август, — пробормотала я.
— Банкет открыт! — торжественно объявил дядя Фред, и Арсениус с Хабакуком тут же вскочили и понеслись вперед.
— Берите только то, что любите! — закричал Франк им вслед. Его можно понять, бедняжку, ведь именно ему придется доедать все, что останется у детей в тарелках.
— Лучше пойди с ними, — попросила Тина. — Иначе они опять начнут с десерта, и тетя Алекса будет читать мне лекцию о воспитании.
В прошлый раз Арсениус и Хабакук с необычайной легкостью расправились с мороженым, которое было рассчитано человек на двадцать. И все было бы не так уж плохо, если бы потом их не вырвало примерно половиной съеденного. Куда именно их вырвало, я вам говорить не буду на случай, если вы вдруг сами сейчас едите.
Я подождала, пока схлынет первый поток, а потом подошла с Хизолой к банкетному столу. На подобного рода семейных праздниках еда всегда отменная и ее бывает в достатке — это я, чтобы сказать хоть что-нибудь позитивное о вышеупомянутых сборищах.
— Сейчас я покажу тебе, что нужно обязательно съесть, когда идешь на праздник вроде этого. Некоторые вещи выглядят не очень впечатляюще, но они очень вкусные. А другие блюда можно спокойно пропустить.
— Я все равно ничего не могу есть из-за дурацких скобок на зубах, — поведала Хизола.
— О, бедняжка. И сколько их тебе еще носить? — спросила я.
— Четыре месяца, — тоскливо ответила девочка. — На последнем празднике, который мы устраивали с классом, за них зацепился кусок шпината, а я не заметила. С тех пор все в классе называют меня пиццей со шпинатом. Ни один мальчик не хочет целоваться с пиццей.
— Ну, я бы так не сказала. Чем старше они становятся, тем большее значение для них приобретает еда, — произнесла я.
— Герри! — Хизола что-то вспомнила, вдруг посмотрев на меня круглыми глазами. — Мама говорит, в детстве ты тоже была страшненькой, это правда?
— Нет, — невозмутимо проговорила я. — А вот твоя мама была страшнее некуда! У нее были оттопыренные уши, торчавшие даже из- под перманентной завивки, которая ей тогда очень нравилась. И она все время носила вещи с огромными плечиками, в которых напоминала накачанного тестостероном боксера на ринге.
— А как ты думаешь, я буду красивой, когда вырасту? — спросила Хизола.
— По-моему, ты и сейчас уже красивая, Сисси, — сказала я. — А когда снимут эти скобки и ты почувствуешь себя лучше — наверняка мальчики увидя, наконец, какая ты красавица. Как бы там ни было, очень важно держаться прямо. Нужно отвести назад плечи, приподнять подбородок и смотреть людям прямо в глаза. Голову вверх, грудь вперед — видишь, как я.
Тут я случайно ткнула своей тарелкой в Лулу, которая стояла с кузиной Дайаной у трех видов жаркого и полностью загораживала дорогу. Хизола захихикала, глядя, как я незаметно убрала с нового пиджака Лулу кусок моцареллы.