«Долго я так не просижу, – подумала я, – скоро солнце опустится, и я замерзну».
Старушка стала бросать на снег хлебные крошки, налетели голуби. Я задумчиво смотрела, как птицы жадно поедают угощение, толкаясь и иногда ругаясь между собой.
– Майя, – вдруг услышала я.
Я подняла голову и увидела Светлану Юрьевну. Она стояла в спортивной куртке, накинутой на розовый халат. Голые ноги были засунуты в сапоги. Волосы она распустила, и без привычного строгого пучка она выглядела лет на тридцать. А может, ей и было не больше тридцати.
Я встала.
– Тебя ведь так зовут? Я не ошиблась? – спросила, щурясь без очков, учительница.
– Да, – кивнула я, – вы… извините меня, может, я зря вас преследую… просто мне показалось, что вы знаете что-то про парня моей подруги…
Светлана Юрьевна внимательно посмотрела на меня.
– Пойдем пить чай, – вдруг сказала она, поежившись.
– Спасибо, – кивнула я и пошла за ней.
Глава 14
Учительница жила в небольшой однокомнатной квартире. С кухни пахло куриным супом.
– Мой руки, сейчас я в комнате накрою. Кухня у меня очень маленькая, – сказала Светлана Юрьевна, – я тебя все-таки супом покормлю.
– Ой, нет, не надо, я бы просто чаю выпила, – отказалась я.
– Хорошо.
Я помыла руки, прошла в комнату. Было очень чисто и достаточно уютно, несмотря на старенькую мебель.
На комоде стоял большой глобус. Он был необычный: вместо океанов и материков на нем разместились фото. С них смотрели дети и подростки: на фоне класса, на природе, в музее, на каком-то празднике. Кое-где попадалось и лицо Светланы Юрьевны.
«Светлане Юрьевне от любящего 11 «Б», – гласила надпись на глобусе.
Я осторожно покрутила его. За этим занятием меня и застала Светлана Юрьевна, вошедшая в комнату с подносом.
– Извините, – смущенно сказала я, – очень красиво.
– Да, это мне ученики подарили. Из прошлой школы.
Последняя фраза получилась какой-то грустной.
Учительница поставила поднос на маленький столик.
– Угощайся, Майя.
– Спасибо, – сказала я, отпивая глоток вкусно пахнущего чая.
Светлана Юрьевна отошла к окну и задумчиво посмотрела вдаль.
– Вы ведь про него тогда сказали в школьной рекреации? Про Алекса? – спросила я, поставив чашку.
– Это, конечно, очень непедагогично с моей стороны, – улыбнулась Светлана Юрьевна, – я думала, что я там была одна. И еще я была уверена, что больше никогда его не увижу. И тут он появляется там, где, я думала, я навсегда забуду и выкину из головы.
– Алекс встречается с моей подругой, Лерой. Она учится в моем классе.
– Я уже поняла, – кивнула учительница. – На твоем месте я бы рекомендовала подруге с ним не общаться.
– У меня не получилось, – улыбнулась я и развела руками. – И теперь у меня нет подруги.
– Да… – задумчиво посмотрела куда-то в сторону Светлана Юрьевна.
Потом она подошла к глобусу, включила его в розетку, от чего он стал светиться, и фото стали ярче. Она немного покрутила его.
– Это Аня Углова, – ее рука погладила щеку полной, но достаточно милой девушки с голубыми глазами.
Я посмотрела на фото, потом – вопросительно – на учительницу.
– А это, – Светлана Юрьевна убрала руку, – ее сестра Настя. Они близняшки.
На меня весело смотрели две одинаковые девушки с румяными щеками и улыбающимися пухлыми губами. В руках они держали дипломы, наверное, в честь победы в какой-то олимпиаде.
– Это ваши ученицы?
– Я была их классным руководителем. Он тоже учился в том классе.
Я поняла, что она говорит про Алекса.
– Его фото нет на глобусе, – горько усмехнулась учительница, – мои ребята очень понимающие и тактичные. Я их не довела, и на выпускном их не была. А они все равно принесли мне этот подарок после выпуска.
– А… что с этими девушками? Они тоже к вам пришли после выпуска?
– Нет, – Светлана Юрьевна выключила глобус. – Ани нет в живых.
Меня словно окатило кипятком.
– Саша… Алекс, – скривилась Светлана Юрьевна, – его фамилия Астахов. Он всегда был таким… заводилой… в плохом смысле этого слова. Я вела этот класс пять лет. И каждую неделю классный час был посвящен ему. Его величеству. Я пыталась объяснять детям, какие у них должны быть ценности, к чему им нужно стремиться. Я не знала, как уберечь их от него. Наверное, я плохой классный руководитель. Поэтому в новой школе я только преподаю географию, я не стала брать класс.
– А что именно он делал? И что случилось с той девушкой?
– Что именно он делал… – повторила эхом за мной Светлана Юрьевна, – он все время подначивал ребят что-нибудь такое совершить. Например, съесть пуговицу за двести рублей. Или поставить стулья на парту до потолка и залезть на самый верх. Тоже за деньги. Причем он это снимал на камеру, куда-то выкладывал. Подсказал мальчишкам, чтобы они делали ставки: съест или нет, упадет или продержится, и так далее.