Я вспомнила он-лайн голосование во время видео с Алексом.
Родители мальчишек приходили, жаловались на него. А потом их сыновья вновь попадались на его уговоры сделать что-то такое. А прошлой зимой в класс пришли новенькие: Аня и Настя Угловы. Они переехали из Новгородской области.
Аня сразу влюбилась в Астахова. Не знаю, когда это произошло. Ты знаешь… при всем его… неприятии я не могу не признать, что учился он неплохо. У него приличные актерские данные, он отлично читал стихи. Может, этим он ее зацепил…
Я, честно говоря, втайне надеялась: вдруг такое вот чистое чувство хорошей девушки как-то заставит его задуматься о том, что он делает. Наивная я была. Он над ней глумился. Иногда делал вид, что она ему нравится. А потом смеялся на углу, обсуждая ее фигуру: я однажды это услышала. Аня и Настя полненькие девочки. Насколько я знаю, их мама умерла от диабета, и им тоже передалось это заболевание. После смерти мамы их забрала к себе бабушка, которая живет в Петербурге.
Все случилось в день ЕГО рождения. Он отмечал в местном кафе недалеко от школы. Аня пришла туда без приглашения. Просто потому, что узнала, что он там празднует. Других девочек там не было, и она об этом знала. Принесла подарок. Нарядилась.
Светлана Юрьевна вновь посмотрела на фото на глобусе и часто поморгала, чтобы убрать набегающие слезы.
– Со слов ребят я примерно узнала, что произошло. Он попросил ее съесть за его здоровье восемнадцать пончиков. Ему исполнялось восемнадцать лет. Все это снималось на камеру.
Он сказал, что ему всегда нравились такие пышные девушки, что он счастлив, ведь теперь у него такая есть.
Аня сначала отказывалась, стеснялась. Он сказал, что это означает, что она его не любит, показал, как он расстроен.
Она стала есть. Сначала она улыбалась. Потом ей стало трудно дышать. Он все подначивал ее. Говорил, что еще немного, и он будет самым счастливым человеком: его любимая так вкусно и сладко поздравит его с днем рождения.
После съеденных семнадцати пончиков Аня впала в кому. И больше не очнулась.
– Но… разве она не знала, что такое может быть? – я посмотрела на Светлану Юрьевну.
– Наверное, знала, – она пожала плечами. – Но ей было восемнадцать, и она была влюблена. А он был очень убедителен, когда ему это нужно.
А потом это видео появилось в Интернете.
У меня расширились глаза.
– Как? Он тогда уже знал, что она умерла? – поразилась я.
– Знал, – кивнула Светлана Юрьевна. – Знал. Видео разлетелось по сети, над ним все смеялись. Он даже включил в него какую-то рекламу и получал доход.
Я сидела, открыв рот.
– У него не было ни капли раскаяния. Он не извинился перед родными девушки. Сестра Ани, Настя, пришла ко мне год назад после похорон, черная от горя. Сказала, что бабушка в больнице с инфарктом.
Настя какое-то время жила у меня, ей трудно было находиться в той квартире одной. Я, глядя на нее, пообещала себе, что добьюсь того, чтобы Астахова наказали.
Я изложила в заявлении, как Александр Астахов в течение пяти лет разлагающе действовал на детей, взялась собирать подписи родителей из класса, чтобы пойти в полицию.
– И что? Его не арестовали?
– Не арестовали. Его мама – директор школы, в которой я работала. Когда она обо всем узнала, то вызвала к себе родителей всего класса и намекнула, что класс выпускной, и неизвестно, как дети сдадут выпускные экзамены. Родители отказались подписывать заявление в полицию. А потом в школе мне сказали, что я должна уволиться. И что если я этого не сделаю, меня уволят по статье.
Я сидела в ступоре. Стало противно, что я когда-то просто разговаривала с человеком, о котором мне только что рассказали. Как Лерка может с ним встречаться?
«Я должна ей все рассказать, – твердо решила я. – Поверит ли она мне?..»
– И вы уволились?
– Да. Уволилась прошлой весной. Хотела вообще уйти из профессии, три месяца жила у мамы в деревне: доила корову, работала на огороде. А потом позвонила знакомая и позвала меня в новую, недавно построенную школу. Моя мама очень хотела, чтобы я вернулась: она гордилась тем, что ее дочь – учитель.
– Вас очень любят дети, я считаю, что вы правильно сделали, – сказала я, вспомнив, как Светлану Юрьевну в день учителя обнимали шестиклассницы с цветами.
Она молча встала и снова подошла к окну.