– А я не должна была ее останавливать? Я должна была дать моей подруге выделывать трюки, сальто на крыше дома, чтобы ваша бабушка успела выстрелить в Алекса? А если бы Лера упала? Вы видели, что происходило с другими участниками этих репортажей?
Девушка кивнула.
– Ладно. Извините. Я неправильно выразилась.
– Я сама сейчас с удовольствием вмазала бы ему, – призналась я, – только какой в этом смысл…
– У моей бабушки был смысл. Она устроилась на работу в финтес-центр, куда он ходил.
– И подбрасывала ему в сумку разные жуткие вещи…
– Она хотела, чтобы его помучила совесть перед тем, как она его убьет.
– Совесть – это не про него, – сказала я.
– Да, вы правы.
Мы дошли до детской площадки.
– Давайте присядем? – Настя показала на скамейку. Я кивнула.
К нашим ногам подбежала маленькая смешная собака с налепленным на мордочку снегом и как будто примирительно повиляла хвостом.
Я почесала ее за ухом, собака чихнула и побежала дальше.
– Давайте на «ты»? – предложила я.
Настя согласилась.
– А как она узнала, когда и где будет этот несостоявшийся репортаж с моей Леркой? – спросила я.
– Я три месяца встречалась с другом Астахова. Он у них работает оператором.
– С Пашей?
– Да.
– Но… Алекс что, тебя никогда не видел?
– Видел, – усмехнулась Настя. – Он меня не узнал. Ни разу даже не заподозрил. Я, честно говоря, сильно изменилась за прошедший год. Я сбросила почти сорок килограмм.
– Да, фото на глобусе сильно отличается от того, как ты выглядишь сейчас.
– Спасибо, что не говоришь мне, что я похорошела, как многие мои знакомые. Они почему-то думают, что мне должно быть приятно от таких комплиментов. Или что я должна радоваться их оценке «ты молодец!». Но никто не задумывается, что при этом чувствую я. Никто не думает, через что я прошла, став такой, как сейчас.
Раньше я весила сто килограмм. Я наряжалась, делала себе прически, смеялась, радовалась. Старалась дарить радость и улыбки окружающим.
Когда не стало Ани, я почти перестала улыбаться. Мне вообще тогда хотелось тоже умереть, чтобы не чувствовать эту боль. Мне до сих пор невыносимы воспоминания о сестре.
И вот сейчас меня встречают те, кого я раньше знала и говорят мне, что я очень похорошела.
Я похорошела! Я сбросила сорок килограмм, но ничего хорошего во мне уже год нет. Мне все равно, как я выгляжу. Я, конечно, моюсь, расчесываюсь, что-то на себя надеваю. Но зачем же так обесценивать мое счастливое время, когда мне действительно было хорошо, когда Аня была жива?.. значит, им было все равно, что я ради них старалась выглядеть хорошо, ухаживать за собой, подбирать одежду? Я всегда всем старалась помочь: в учебе, в хозяйстве, просто в жизни, и Аня была такая же.
Глаза Насти утонули в слезах.
– Извини, ты первая, кому я все это рассказываю, – она достала платок и вытерла глаза.
– Настя, вы с Аней очень красивые на фото, правда, – сказала я, чуть сжав ее руку. У вас необыкновенные глаза, я это сразу заметила. Такие теплые и нежные улыбки, вы очень обаятельные… были…
– У меня и моей сестры диабет, – продолжила Настя, все еще вытирая слезы. – Ей нельзя было и трети того, что она тогда съела. После случившегося с ней я месяц почти не могла есть. Хотя так при диабете тоже нельзя. Я падала в обморок на улице, у меня ни на что не было сил.
Но постепенно как-то вошла в колею существования: мне нужно было работать. Мы хотим поставить Ане красивый памятник, а это недешево.
Я поступила в институт на вечернее отделение: это сделать меня уговорила Светлана Юрьевна, спасибо ей. Работаю в магазине товаров для дома и ремонта.
Сильно себя контролирую в еде, живу по расписанию. Каждые три часа – маленькая баночка правильной еды. Утром складываю три баночки в сумку, иду на работу. Потом возвращаюсь домой, обедаю, кладу в термосумку еще баночку, иду на учебу. Прихожу с учебы, готовлю два варианта варева на следующий день. И так планирую делать всю жизнь. Правда, здорово? Я молодец? – усмехнулась Настя.
– Настя, ты молодец. Не в том, что сбросила вес – это твое дело. А в том, что нашла в себе силы жить. Аня гордилась бы тобой.
– Только какой теперь смысл? А бабушка в тюрьме не выживет. Я знаю, что она уже написала признательные показания и про первый выстрел, и про то, что случилось позавчера.
– Про первый выстрел? – удивилась я.
– Она планировала убить ЕГО во время празднования его дня рождения. В тот же день, когда умерла Аня, только годом позже. Твоя подруга обсуждала это в фитнес-клубе, где это будет. А от Пашки я узнала, во сколько это будет. Девушек своих друзей Астахов никогда никуда не приглашает.