Подруга протянула мне дольку апельсина.
– Вы решили назвать малышку Алисой? – улыбнулась я, взяв угощение.
– Мы с папой вчера решили. Ну а маме некуда будет деваться под нашим напором.
Глава 21
С Вячеславом Олеговичем я встретилась на выходных. Он и Ксения сняли двухкомнатный номер в гостинице, хоть я и предлагала остановиться у меня: родители все равно уехали на два дня в поселок.
– Ксюша пошла пообедать вниз, а я наелся блинов в кафе, когда мы гуляли по городу, – улыбнулся мой крымский знакомый, приглашая меня сесть за стол.
– Я переговорил с родителями подростка, погибшего от удара током на крыше поезда. Они захотели подать заявление в полицию. С другом своим питерским я связался, все ему обрисовал. Начали проверять контакты обоих погибших подростков, о которых ты мне рассказала: на крыше поезда и бросившегося под машины на шоссе. Оба незадолго до смерти общались одним и тем абонентом, номер зарегистрирован на Леонова Павла Алексеевича.
– Это их оператор, – кивнула я.
– В общем, делом уже плотно занимаются. Нужны будут свидетели.
– Свидетели согласны, – кивнула я. – Лера готова дать показания о том, что Алекс подговаривал ее за деньги исполнить трюки на крыше одного из домов в центре города. Еще присоединятся родители бывших одноклассников Астахова.
– Ну а насчет отца этого Астахова, который служит в полиции, мы тоже поговорили. Я думаю, что отец ему не сильно поможет. Но посмотрим. Если снова отмажут – будем думать дальше.
Дверь отворилась, послышался голос Ксении.
– Папа, ты зря не пошел на обед, там потрясающий борщ! – девушка зашла в номер и, увидев меня, бросилась мне на шею.
– Майя, как здорово, что ты пришла! – сказала она со счастливой улыбкой.
А я поразилась переменам, произошедшим в ней за какие-то три месяца: не осталось ничего от той бледной болезненной девочки, которую я когда-то вытаскивала из холодной реки и спасала от мошенников.
В ее глазах плескались веселые огоньки, на щеке играла ямочка, и вся она была какая-то вдохновенно-счастливая. Жизнь в семье сделала из детдомовской девчонки совершенно другого человека.
– Ксюша, если ты не передумала ехать, то нам не нужно тянуть.
– Да, конечно, я сейчас быстро переоденусь, – немного заволновалась Ксения и пошла в свою комнату.
– Вот, поедем на кладбище, – сказал Вячеслав Олегович, когда за ней закрылась дверь.
– Она называет вас с Полиной мамой и папой? – улыбнулась я.
– Да. Только меня на «ты», а Полину на «вы», ну, надеюсь, это временно. Все-таки с первой мамой у нее была непростая история.
Я понимающе кивнула.
– Вячеслав Олегович… я еще хотела у вас кое-что спросить. Когда задержали Леру, я встретила одного человека. Кажется, он был в спецназе. Хотя я могу ошибаться, я не разбираюсь во всех этих видах войск и прочем. Это брат Ксении, Ден. Он служит в армии, я думала, что он далеко. А он оказался в Петербурге. Может даже он и сейчас здесь. Ксения была бы счастлива с ним повидаться. И я тоже… еще раз, – тихо закончила я.
– Спецназ, говоришь, – задумчиво сказал Вячеслав Олегович, – ну пусть будет спецназ. Его в городе уже нет.
Мое сердце упало, на глазах выступили слезы.
– Вы это точно знаете? – спросила я, пряча взгляд.
– Я сразу выяснил все про брата Ксении. И я слежу за его судьбой по своим каналам. Все-таки он ей родной человек. В армии, уже в первый месяц, его выделили среди других. Он очень метко стреляет, у него отличная память и хорошая реакция.
Я почувствовала гордость за Дена и даже покраснела.
– Его направили служить в особое подразделение, – продолжал Вячеслав Олегович. – Поэтому даже мне теперь бывает трудно отследить его перемещение. Скажу тебе так: теперь он в составе органов, обеспечивающих безопасность первых лиц государства. В Петербурге он был ровно то время, когда шла подготовка к Международному форуму и само это трехдневное мероприятие. Сразу по его завершении его перекинули в другое место.
– А как вы думаете… как он относится к тому, что Ксения уехала в Крым? Ведь он хотел забрать ее к себе, когда вернется из армии.
– Знаешь, я думаю, что сейчас он стал смотреть на жизнь немного по-другому. Там, – Вячеслав Олегович кивнул головой куда-то в сторону, где стоят на кону человеческие жизни, сразу отбрасывается вся шелуха. Остается важным то, что действительно важно.