В течение часа он внимательно слушал, ни разу не прервав Асланова. Не спрашивая разрешения командира, Асланов плавно перешел на вооружение крейсера и работу двигателей, когда он перешел к параметрам радиолокационной станции, шел третий час его монолога.
— Хватит, — хрипло прервал его голос командира, — зачет Вы сдали. Можете завтра идти на сход. Вы свободны.
Поворот через левое плечо, уже у двери, когда рука потянулась к ручке, сзади раздалось:
— Как называется верхняя оконечность мачты на шлюпке?
— Топ-мачты, товарищ командир, — развернувшись, громко отчеканил Асланов.
— Ладно, все. Идите.
В приемной он весело посмотрел на вестового и вдруг произнес несколько слов на незнакомом языке. Вестовой удивленно заметил, что при этом на мгновение недобро по-волчьи блеснули и погасли глаза у старшего лейтенанта.
В субботу утром с Угольной пристани Асланов медленно поднимался по Ушаковой балке. В голову лезли всякие дурные мысли. "Надо же, ходить по земле разучился, — думал он про себя, — немудрено после трехмесячного пребывания на этом куске железа. И что он ко мне привязался, может, кто-нибудь из наших местных осетин с его женой переспал, а он на мне отходит. Или морду ему какой-нибудь земляк набил. Поди догадайся. Кто-то с его женой спит, кто-то бьет ему морду, а все "комплименты" — мне. Ну а дальше что будет? Наверняка же он не угомонится. Вчера в кают-компании, сволочь, как посмотрел… Что дальше будет? А будь что будет". Он вздохнул. Разговаривая сам с собой, не заметил, как оказался у женского общежития. Раздраженно подумал: "И еще эта шлюха на работе не окажется".
На первом этаже, подойдя к закрытой двери с надписью: "Комендант общежития", Руслан сердито ткнул ее кулаком, от удара она распахнулась. С пронзительным визгом сидящая за столом стриженная брюнетка бросилась к нему на шею, обхватив его руками и ногами, она намертво повисла на нем. От визга или веса девушки, но старший лейтенант потерял равновесие, и они вместе грохнулись на пол. Взгромоздясь на распростертую жертву, она, впившись зубами в его губы, руками быстро расстегнула ему ремень и пуговицы на брюках. Сопротивляться было бесполезно. Несомненно, это было изнасилование, но наоборот. В этом была суть Гульнары, или Гали, как она себя называла по-русски. Волжской татарке само слово "стесняться" было чуждо. Подчинялась она только своим животным инстинктам. Год назад они впервые встретились на какой-то холостяцкой вечеринке. Это существо само пригласило его на танец, хотя никакого впечатления на него не произвело, до тех пор, пока не открыло свой рот. Прижавшись к нему в танце, просто и откровенно выдала:
— Я уже не девушка, и тебе не надо пользоваться презервативами, врачи сказали, что у меня матка недоразвитая, и я никогда не забеременею, — и черными угольками больших чуть раскосых глаз, наивно посмотрев ему в глаза, добавила — ты такой красивый и мне очень нравишься.
Вечером следующего дня старший лейтенант, уже выбритый и одетый, готов был следовать к месту постоянного базирования, как вдруг Галя-Гульнара выдала:
— Руслан, я знаю, что Лагун тебя третировал и три месяца с корабля не отпускал.
Асланов вытаращил на нее глаза. Галя продолжила:
— Видишь ли, я познакомилась с ним два года назад. Я тогда тебя еще не знала. Жила я с ним около года, пока тебя не встретила. Потом, чтобы отвадить его от себя, я ему девочек с общежития подставила.
— Но ведь они малолетки, им же еще восемнадцати нет? — оторопел Руслан, — разве это не растление малолетних, на это даже статья уголовная вроде есть?
— Ну да, во-первых, эти малолетки давно уже не девушки и научат жизни и тебя и меня, — отпарировала Галя, — во-вторых, они же в основном приезжие и у многих родителей нет. А как бы я от него отвязалась, мне что, дальше с ним жить прикажешь? Я тебя люблю. Он мне вовсе не нужен.
"Железная логика!" Асланов обалдел от только что услышанного. Но вслух сказал примиряюще:
— Да ладно, Галя, все ты правильно сделала, это ведь все из-за меня. Да, кстати, Анатолию Михайловичу лет эдак за пятьдесят уже, а как он в постели, старый конь-то наш?
Асланов деланно засмеялся. Галя живо стала рассказывать, как Лагун изображал из себя молодого козла, танцевал с ней под современную музыку. Галя стала импровизировать, дрыгать ногами и размахивать руками.
— Вот так он танцевал, — смеясь, рассказывала Галя.
Импровизация вызвала неподдельный смех у Асланова. Он живо представил Лагуна, прыгающего с Галей. Откровенно развеселившись, стал ей подтанцовывать. Утомившись, они присели за стол пить кофе.