Анфисы нет, как и Виталия, как и Насти. И какая мне разница, как это называется — война или главная военная процедура? Суть от этого не изменится ни для меня, ни для дяди Бори. И чем дольше по времени растянется — тем большее число стрел затронет сердца людей, тем больше вовлечет их в испытание, где на чашах весов будут покоиться силы любви и ненависти. Или в этом ли твой промысел, господи?
Одно ясно: что там, где сказали «А», возврата к отсутствию звука не бывает. И придется произнести все слово целиком. И самые меньшие потери в этом случае будут финансовые, политические, экономические. Куда хуже — человеческие, еще хуже — душевные. Невылеченные раны и гнойники души история опять вытащит на мчащуюся спираль. В этом ли твой промысел?
И Артем устремил взгляд куда-то туда, в далекую синюю высь. А где-то у соседей по дому уже звучал, пел из телевизора гимн нового времени:
«Просыпаясь с зарею кровавой
Мы поем свою песнь на рассвете.
Крови пролито мало,
Нам никто не ответил!»
Артем продолжил уже от себя:
Я слышу гимн войне
Среди останков мира.
Возросший в тишине,
Смотрю непостижимо.