— Дунешь, красавица? — расслабленно откинувшись на диване и широко улыбаясь, вдруг обратился ко мне Нейтон.
Это был высокий мужчина, чуть моложе Вааса и других его приближенных, с черными, как смоль, волосами и загорелой кожей. И, что больше всего бросалось в глаза, с несколькими татуировками на рельефном лице.
— Вообще, не дымлю, — поведя плечом, бросила я, смело смотря в мутные глаза напротив.
С такими хищниками нельзя выдавать даже малейшего волнения, иначе тебя сожрут с потрохами…
— Брось ты это нахуй, Мэри, — махнул мужчина рукой. — Все зашквары ночью обнуляются, ну!
Нейтон протянул мне мундштук. В его затуманенном взгляде прослеживался откровенный вызов. Без долгих раздумий я приняла предложенный «подарок». Может быть, я и совершила глупость, поддавшись на провокацию напившегося индюка, но все же не особо горела желанием разочаровывать Вааса, представ перед его шестерками в образе целомудренной и святой дамочки, ни разу не взявшей сигарету в рот. Да что греха таить, мне и самой было интересно испытать ощущение кайфа, которое разливалось на лицах пиратов, когда те наполняли легкие ароматным дымом кальяна.
— Даже не… — хотел было спросить Нейтон, но был нагло перебит мной.
— Похуй, я не брезгливая, — легко улыбаясь ответила я и поднесла мундштук к губам.
Naughty little kitty go «meow»
(Непослушная маленькая киска мяукает)
Yes daddy, I’m a big girl now
(Да, папочка, я уже большая девочка)
На губах сразу почувствовался гадкий вкус пива, что до этого выпивал Нейтон, но я не подала виду — не сводя пристального лукавого взгляда с лица мужчины, я медленно затянулась, наполняя дымом легкие. Все присутствующие уже давно позатыкали свои рты и внимательно следили за нами, хитро прищурившись и легко улыбаясь. Нейтон, все так же развалившийся на диване напротив и подпирающий рукой чуть приоткрытый рот, не сводил с меня глаз. Его пальцы задумчиво проводили по его темной эспаньолке, когда уголок его губ предательски дернулся вверх…
Jas little devil make your dick go «wow!»
(От этого маленького чертёнка твой член охеревает!)
Yeah, boy, Yo-Landi Vi$$er is hot stuff…
(Да, парниша! Йоланди Фиссер — горячая штучка…)
Я видела, как сбилось его дыхание, а в глазах загорелась похоть. Уверена, опусти я глаза чуть ниже лица пирата, обязательно лицезрела бы его вставший кол в штанах.
«Херовые у тебя псы, Монтенегро, » — мысленно обратилась я к Ваасу, нагло ухмыляясь в лицо его приближенному и наконец выпуская из легких облако дыма. «Поспорить готова, что знаю, кого будет вспоминать этот разрисованный индюк, когда станет дрочить этой ночью…»
Этот большой мальчик сам хотел поиграть. Думал, я буду жаться и прятать глазки в пол? А не пойти бы ему нахуй?
Прикусив губу, я оценивающе оглядела довольного до чертиков мужчину с ног до головы. Наконец, я наклонилась ближе к столу и приоткрыла губы, от которых Нейтон не мог оторвать похотливого взгляда…
— Дерьмо, — отрезала я, не прерывая зрительного контакта с тут же напрягшимся пиратом. — Что не создал Бог, то создал Китай.
Расслабленно откинувшись обратно на спинку дивана и сложив ногу на ногу, я передала мундштук сидящему сбоку Бенжамину, по-прежнему невозмутимому. Мне очень быстро надоел этот цирк, и потому я стерла с лица эту вызывающую, манящую мужчину улыбку. В очередной раз я убедилась, что ничей больше взгляд не заставит меня покрыться мурашками и не вызовет такую приятную тягу внизу живота, кроме как взгляд главаря пиратов…
Нейтон продолжал прожигать меня взглядом, хитро улыбаясь, пока сидящий рядом Бернард не хохотнул и не толкнул его в плечо. В ответ на это пират бросил на товарища безмятежный взгляд и отмахнулся, широко усмехаясь и отпивая из стакана с виски.
— Забей. Этот придурок просто пьян, малышка, — между делом бросил Бенжамин, склонившись к моему уху. — И все же, лучше не шути с ним.
— Ваас любит шутки больше, чем я, — усмехнулась я, поднимая глаза на лицо мужчины.
Бен намек понял, поэтому ухмыльнулся в ответ, мотнув головой…
На дисплее телефонов, лежащих на столе посреди нескольких полупустых бутылок из-под алкоголя и забитых пепельниц, высвечивалось три часа ночи. Отсутствие главаря пиратов уже не столько волновало меня, сколько бесило. Мои глаза каждые пять минут судорожно бегали по залу, но из-за обилия танцующих людей я не видела дальше нашего столика.
На Нейтона я уже не обращала никакого внимания, увлеченная разговором с Бенжамином, но боковым зрением еще не раз ловила его пристальный, опьяненный взгляд. Как же бесился этот черт, и как же мне это нравилось — нравилось чувствовать себя желанной и при этом такой недоступной. Ведь полезь ко мне хоть один из этих моральных уродов, и Ваас с него шкуру сдерет, даже не вспомнит о том, что это был его приближенный. И от одной только мысли об этом сердце начинало биться сильнее, как у глупой влюбленной девочки…
Впрочем, чем это отличалось от правды?
Daai bra anies hy’s n fokken gangsta
(Этот парень Anies, он грёбаный гангстер)
Haai, daai bra anies hy lam innie mang ja
(Чёрт! Anies прозябает в тюрьме)
‘ken sy my nommer? ‘ xha!
(Он знает мой номер? Нет!)
Boy what’s your number?
(Парень, какой у тебя номер?)
Twee ses? Twee sewe? Of is jy n ag bra?
(26? 27? Или ты из 28-х, братан?)
— Не смущает? — спросил Бен с легкой улыбкой, кивая куда-то в сторону.
Я незаинтересованно проследила за взглядом пирата, лицезрея «блудного, мать его, сына» в компании какой-то стриптизерши. Сквозь мельтешащую перед глазами толпу я наблюдала, как опирающийся о барную стойку главарь пиратов, широко улыбаясь, громко требует у бармена еще один шот, по всей видимости, для своей пассии. Музыка гремела по ушам так, что, сидели бы эти двое возле нас, я бы все равно ни черта не услышала, о чем они так громко говорят. А, судя по их довольным еблам, беседа у них была очень увлекательная…
— Не смущает, — усмехнулась я, бегло обернувшись к слегка удивленному такой невозмутимой реакции мужчине. — Пусть потешит свое самолюбие.
Пират кивнул, усмехнувшись, и вернулся к оживленной беседе за столом. Я же уложила локоть на спинку дивана и продолжила наблюдать за происходящим у бара. Нельзя было сказать, что эта картина не вызывала во мне чувства ревности или желания вцепиться в эти рыжие патлы, что так и вились вокруг Монтенегро, а потом переключиться на него самого и хорошенько вдарить ему по яйцам…
Однако, как бы больно мне ни было, я прекрасно понимала, с кем решилась связать остаток жизни. Ваас не позволит ограничивать свою свободу, да и сам он мне в любви до гроба не клялся, а в супружеской верности и подавно. А потому возможность того, что однажды Ваас просто-напросто притащится в свою комнату под утро, весь провонявший дешевыми женскими духами, меня нисколько не удивляла…
Вот только я не собиралась так просто делиться своим мужчиной.
Daai bra anies hy droom innie mang ja
(Этот парень Anies, он мечтает в тюряге)
Van my punani, ja jys lekker jas bra
(Мечтает о моей киске, да, он похотливый грубый парень)
Vinger in jou hol in, nxa! Haal uit die ganja
(Палец в задницу, отлично! Доставай травку, которую припрятал)
Ja pakkie zol in! Klap it soos n rasta!
(Я сверну косячок, подожгу и втянусь, как растаман!)
Как же эта бестия старалась, из кожи вон лезла, чтобы обратить все внимание Вааса на себя. Но пират, пользуясь своей излюбленной тактикой, даже пальцем не притронулся к ней, сложа руки в карманы — когда принесли шоты, он в один миг опустошил свой, даже не предложив своей даме. Джентльмен блять, ну как так можно. Впрочем, девушка не расстроилась и продолжила гнуть свою линию, но теперь без намеков и прочих женских ужимок — когда крепкий алкоголь обжог ее горло, ее руки смело полезли туда, куда бы им не следовало лезть…
В ход пошло то, что, вероятно, получалось у этой барышни лучше всего — танец. Ее стройное, почти что обнаженное тело вилось вокруг главаря пиратов, так и призывая грубо вцепиться в талию и поскорее уединиться. Довольно улыбаясь, Ваас внимательно следил за тем, как девушка встает напротив него, бродя руками по его мощной груди, спускается тонкими пальчиками все ниже и ниже и вместе с тем трется о него всем телом, не прерывая зрительного контакта и не стирая с лица эту похотливую улыбку ярко-алых губ. Монтенегро не выглядел особо впечатленным, продолжая с легкой улыбкой любоваться женскими изгибами, но не отвечая ни на один тактильный контакт…