Мы подошли к большому джипу цвета хаки — Ден занял место водителя, я же уселась подле него, пристегнувшись.
— Здесь небезопасно для чужаков, Mary. Я отвезу тебя в Аманаке. Там-то народ будет рад твоему возвращению, будь уверена, — усмехнулся лидер, ловко раскручивая кожаный руль.
Мы выехали на главную дорогу. По одну сторону от нас находился крутой обвал с водопадом, на дне которого разлилась чистая, как слеза, река, возле которой меня и нашли. И мурашки забегали по моей коже, когда недалеко от этого места я разглядела на берегу двух пригревшихся на солнце крокодилов.
«Если бы меня не нашли так быстро, скорее всего, не нашли бы никогда. От меня бы даже костей не осталось…»
По другую же сторону была песчаная насыпь, закрывающая нас от палящего солнца.
— Знаешь, где я была все это время?
Мой тон вышел грубее, чем мне того бы хотелось, и я нервно забила пальцами по исцарапанной коленке.
— Знаешь, что я пережила? — поджав голову в плечи, я слегка развернулась к водителю.
Мое выражение лица олицетворяло искреннее недоумение. Неужели они не предпринимали хоть каких-нибудь попыток отыскать меня, спасти? Тогда в чем был смысл всех этих восхвалений в мою сторону, всех этих сказок про великих воинов и силу?
«Я еще не стала воином, а меня уже заживо похоронили, как Алана?»
— Мы искали тебя, — вздохнул мужчина, но его беспокойство в глазах быстро сменилось умиротворением.
Мое сердце забилось от подступающего гнева. Я отвернулась, тяжело вздохнув.
— И это все? Все, что ты скажешь? — продолжила я, метая искры в сторону Роджерса. — То есть за всю неделю у вас и мысли не возникло, что я могла оказаться в лапах Вааса?
— Это первое, о чем мы забеспокоились, Mary. Наши люди начали поиски, но где бы они не искали — все оказалось тщетно. Даже пленные пираты ничего не знали о тебе, и тогда мы стали догадываться: раз никто на острове не видел тебя, значит, ты находишься на острове Вааса. Это место охраняется как Храм Господня — отправиться туда, чтобы проверить нашу догадку, было бы осознанным убийством наших людей. А вчера утром пришел деревенский, откуда-то с западных холмов, ну там, ближе к Алеку Эрнхарду, — он махнул рукой. — Сказал, что видел тебя, и вот тогда он развеял все наши сомнения.
Я недоверчиво покосилась на Роджерса.
«Где этот повстанец мог видеть меня, если все это время я была в плену у пиратов? Если только, когда…»
— Ваас куда-то вез тебя. Повстанец видел вас в одной машине.
Я промолчала, отвернувшись к виду из окна внедорожника. В груди все еще таилась скрытая обида, но поделать я ничего с ней не могла. Она никого не волновала, а потому нужно было лишь запихнуть ее куда подальше и вновь начать изображать доверие к этим людям… А еще подавить эту жгучую боль от тяжелых воспоминаний о вчерашнем дне, смерти Евы и ссоры с Ваасом.
«Всю эту боль нужно направить в другое русло. Не знаю, правильное ли оно, но я не вижу больше выхода для себя…»
Роджерс напряженно выдохнул, пуская воздух надутыми губами, но уже в следующую секунду его голос принял умиротворение.
— Теперь ты свободна. Теперь у тебя будет время все нам рассказать.
Я провела пальцами по татау, что не укрылось от внимания Денниса.
— Ты снова с ракъят.
Я почувствавала, как он улыбается, бросая на меня продолжительный взгляд в ожидании, что я отвечу на него, но я не могла отвести нечитаемого взгляда от цапли, акулы и паука.
— Ракъят всегда тебя примут.
«Не уверена, что я готова их принять…» — подумала я, прищурившись от выглянувшего солнца.
***
Я провела в Аманаке почти весь день: утолила голод, отмылась от грязи и от всего, что занимало мысли, затем мои раны обработали «лекари», если их можно было так назвать, ибо их знания в медицине ограничивались лишь прикладыванием к ранам местного «подорожника» и спирта. Это заняло у меня около часа, оставшееся время я проспала без задних ног — упала на свою кровать и тут же вырубилась, не ощущая всю жесткость постели и наплевав на специфический запах ладана. Даже моему мозгу уже не хватало сил, чтобы спроецировать для меня какой-нибудь сон или кошмар. Только пустота. И долгожданная тишина. Никаких голосов прошлого…
Покинула я хижину к тому времени, когда небо окрасилось в ярко-оранжевые тона, солнце уже коснулось нижним основанием горизонта, жара отступила, и на ее место пришел прохладный ветер, развивающий большие пальмовые листья над головой. Я покинула Аманаке с целью побыстрее добраться до особняка Доктора Эрнхарда.
«Бедный старик, наверное, уже похоронил меня…» — думала я, вспоминая наш последний, очень тяжелый разговор…
Путь до особняка занял не более получаса. Подходя к зеленой оранжерее по узкой песчаной дорожке, я по привычке вслушивалась в металлический скрип крутящегося флюгера, пока мой слух не уловил посторонние голоса, доносящиеся с первого этажа дома. Это были мужские, грубые, прокуренные и нахальные голоса. Я встала как вкопанная, прислушиваясь к контексту, чтобы определить, кем могли быть эти люди. И догадаться оказалось несложно.
«Пираты…»
— Блять! — тихо ругнулась я и на цыпочках забежала за особняк, присаживаясь под открытой форточкой и вслушиваясь в то, что происходит в доме.
— …Он так сказал нам! Не обессуй, док.
— Йоу, Клейтон, сколько дури в тебя вместится?!
— Заткнись блять, — гадко усмехнулся один из пиратов. — Надо напороться про запас. Таких вечеринок, как вчера, походу, теперь нет смысла ожидать.
— Сучка сбежала, сверкая пятками, — повысил голос второй, хотя их разговор и так шел на повышенных тонах. — Ну а Ваас всех на уши поставил. От этой сучки столько проблем, а отдуваться нам!
— Кто сбежал? — вдруг послышался безмятежный голос Доктора Эрнхарда, который явно растягивал губы в легкой улыбке.
«Слава Богу, с доком все в порядке…» — пронеслось в голове.
— Товар Вааса. Русская пленница, — ответил первый, по имени Клейтон. — За ее задницу таких бабок обещали, а в итоге что? Глаз да глаз за этой сукой нужен.
Пират прервался, чтобы щелкнуть зажигалкой и закурить.
— Ты свидетель, Джон? Скажи, малая не от мира сего! Сколько раз ей уже удалось избежать гнева босса? И бляха сбежала же в итоге!
Я не смогла сдержать лезущий вверх уголок губ. Больно мне льстил этот недоумевающий и недовольный тон, с которым пираты отзывались обо мне.
— И где же пленница Вааса сейчас? — все также улыбаясь, уточнил док, судя по звуку, наливая в стакан воды.
Он был рад новости о моем спасении и даже не скрывал этого, однако шестерки Вааса не зря славились своей тупостью.
— Я еще раз объясняю тебе, мужик: по этому вопросу мы и здесь, — в угрожающе ехидном тоне ответил Джон, громко выпуская сигаретный дым изо рта.
Затем он принялся растягивать слова, чтобы воспроизвести атмосферу напряженности.
— В чем соль. Босс тут приказал наведаться к тебе, старик, мол, ты та еще лживая падаль, — он усмехнулся и, по-видимому, спрыгнул с кухонного стола, на котором вальяжно рассиживался. — Сказал, ты можешь прятать девку у себя… Так что давай решим это дело мирно, мужик, и не будем ляпать эти и так обшарпанные обои кровью, мм?
— Почему же Ваас решил, что его товар у меня?
Я уже успела напрячься всем телом, в то время как док был все так же абсолютно спокоен, словно не верил в угрозы пирата или не боялся их.
— Ко мне за последние три года никто кроме ваших людей не заходил.
— Он нам не отчитывается блять, — бросил Джон, но его тут же перебил более мирно настроенный Клейтон.
— Да хуй его знает, док! Ваас думает, вы давно знакомы с этой потаскушкой. И всего-то.
Я автоматом прикоснулась к ожогу на ребре, вспоминая допрос Монтенегро. И по телу пробежала дрожь от осознания того, что пират так и не поверил в мои слова.
«Он перевернул все наоборот. Не я обманула его, а он меня. Ваас все это время строил из себя наивного идиота, но ради чего? Почему сделал вид, что поверил в мою ложь?»
В раздумьях я невольно упустила часть разговора.