Я прощаюсь с тобой, Любочка, целую тебя от всего сердца. Ты была идеальной спутницей для Ильи. Не падай духом и будь здорова. Привет Ирине.
ФЭ. 3829, 55. Перевод М.Сальман. Ш.Кенневиль (1897–1969) — франц. художница, парижская подруга ИЭ в 1914–1917 гг.
Дорогая Любовь Михайловна,
я был болен, не видел газет и лишь сегодня узнал о Вашей — и нашей — великой утрате. И только теперь почувствовал, какое это было счастье сознавать, что среди нас Эренбург. Никаким разбойникам пера, никаким мошенникам печати не удастся очернить клеветой его гордое имя борца за человечность и правду… Рассеется как дым клевета профессиональных лгунов — и народ с великой благодарностью вспомнит о своем защитнике и друге.
Простите, что я пишу так бессвязно — так поразило меня это внезапное горе.
С глубоким уважением
ФЭ. 3825, 29.
Дорогая Любовь Михайловна,
с большим прискорбием узнала из газет о смерти незабвенного Ильи Григорьевича.
Хочу выразить свое искреннее соболезнование в это тяжелое для вас время.
С дружбой и сочувствием
ФЭ. 3824, 37. Софья Христиановна Лисицкая-Кюпперс — художница, искусствовед, вдова художника Эль Лисицкого, с которым ИЭ был дружен с начала 1920-х гг.
М<осква,> 7.IХ.<19>67
Глубокоуважаемая Любовь Михайловна!
Понимаю всю неловкость обращения к Вам в эти дни по делам, которые могут лишний раз напомнить Вам о том, что еще и без того не могло улечься, но, думаю, Илья Григорьевич не осудил бы меня.
Незадолго до его болезни я получил (в ответ на мое письмо) уведомление от него о том, что 16 глав седьмой части «Люди, годы, жизнь» написаны и что он мог бы дать их мне прочесть, но, — писал он, — может быть, лучше подождать, пока книга будет закончена.
Это позволяет мне просить Вас, Любовь Михайловна, дать, если возможно, не откладывая, мне на прочтение все то, что было написано до рокового дня. Я быстро прочту и уведомлю Вас о видах редакции на конец этого или начало будущего года[1269].
Если же Вам решительно не под силу еще заниматься этим, то простите меня.
Для девятой книжки «Н<ового> М<ира>» я написал об Илье Григорьевиче. Конечно, с расчетом, чтобы прошло, но все же, надеюсь, по-иному, чем другие[1270].
Позвольте пожелать Вам сил и твердости душевной для выполнения тех задач, которые теперь встают перед Вами.
С глубоким уважением
Впервые — в коммент. к ЛГЖ (т.З. М., 1990. С.401–402). Подлинник — ФЭ. Ед.хр.3815. Л.1.
8 сентября 1967
Дорогая Любовь Михайловна!
Все летчики ветераны полка «Нормандия-Неман» глубоко переживают потерю Ильи Григорьевича, спутника Вашей жизни, большого советского человека и всемирного писателя, друга французского народа и большого друга «Нормандии-Неман». Всей душой и сердцем присоединяемся к Вашему горю и печали советских людей. Вот что нам написал Илья Григорьевич, статьи которого все так ждали и жадно читали на фронте в дни В<еликой> О<те-чественной> В<ойны>: «28 декабря 1966. Дорогие друзья. Хочу поздравить вас с новым годом. Вы были нашими друзьями в тяжелые годы и вы остаетесь нашими старыми друзьями теперь, когда дружба между обоими народами торжествует. Илья Эренбург». Он прав, после таких испытаний мы навсегда друзья. С большим сердечным приветом от всех нас. Присоединяюсь к горю, обнимаю и целую Вас.
ФЭ. 3829, 43.
9 сентября 1967
Дорогая Любовь Михайловна,
стечение многих экстраординарных и трудных обстоятельств помешало мне — к великому моему огорчению — написать Вам раньше мое глубокое сочувствие в Вашем горе. Неожиданная смерть Ильи Григорьевича меня потрясла. Я знаю сама, что значит потерять самого близкого друга и попутчика всей жизни. И к концу нашей собственной — живешь как на кладбище — среди множества дорогих могил. Ушли все. Почти все. Сколько осталось в живых моей жизни, нашей? Горько и тяжело.
1269
Рукопись незаконченной 7-й книги ЛГЖ была передана Твардовскому; ее начали готовить для 4 и 5-го номеров журнала 1968 г. Из 10 первых глав, стоявших в №4, цензура сняла две. Однако и этот вариант вскоре запретили; текст мемуаров кромсали, вычеркивая слова, фразы и целые абзацы. В итоге близкие ИЭ пришли к выводу, что в таком виде 7-ю книгу печатать нельзя; впервые (и тоже с купюрами) она была опубликована в «Огоньке» в 1987 г., а полностью — в 1990-м.
1270
Заметка А.Твардовского (наряду с заметкой Б.Полевого) была напечатана под общим заголовком «Памяти Ильи Григорьевича Эренбурга» в №9 «Нового мира» за 1967 г., С.285–286. В ней обычно сдержанный Твардовский высказался о мемуарах ИЭ абсолютно определенно: «Этой его книге, уже обошедшей весь мир в переводах на многие языки, безусловно обеспечена прочная долговечность».