Я была потрясена. Что мне делать? Как остановить его? Поблизости никого нет, никто не услышит криков. Даже если я вырвусь и выскочу из машины, все равно не знаю, куда бежать.
– Пожалуйста, не надо, – умоляла я. – Пожалуйста…
– Тебе понравится, вот увидишь, – говорил дядя Билл. – Это такая новая игра. Разве ты не хочешь поиграть во что-нибудь новое?
Я заглянула ему в лицо: раньше оно казалось мне добрым и милым, но сейчас по его выражению я поняла, что эта «игра» мне точно не понравится.
– Игра называетсянайди игрушку дяди Билла, –продолжал он. – Я спрятал ее в штанах специально для тебя… Давай ищи! – Он схватил мою руку и стал тереть ею себе между ног.
Мне было страшно, я умоляла его прекратить. Не нравилась мне его игра, я хотела домой, к своим игрушкам. Игры ведь должны нравиться, а не пугать до смерти.
– Ну же, Кэсси, я ведь так люблю тебя! Сделай дяде Биллу приятно. – Он поцеловал меня и крепче прижал мою руку к ширинке.
Такая любовь мне не нужна! Я думала, с тем, кого любишь, надо быть нежным и ласковым, а дядя Билл постоянно делал мне больно.
Он приспустил штаны и сунул мою руку себе в трусы. Я наткнулась на его «мягкую игрушку». Он заставил провести по ней ладонью вверх вниз, и я почувствовала, как эта мерзость твердеет и увеличивается в размере. Я отдернула руку и пыталась спрятать ее под свитер, чтобы Билл не заставлял меня трогать его гениталии, но он не позволил. Он стонал и двигал бедрами, пока я водила рукой по его гадкой игрушке. Потом противная белая жидкость выстрелила из него и заляпала мне пальцы. Меня чуть не вырвало. Я думала, что эта мерзкая липкая жидкость – его моча. Как он мог так поступить со мной? Я испугалась до смерти, но ему было все равно.
Билл достал из кармана платок, вытерся и кинул его мне.
– На, вытри руки, и едем домой, – сказал он безразличным тоном.
Я мечтала поскорей оказаться дома, в относительной безопасности своей комнаты, так что обтерла пальцы и притихла. Дядя Билл подвез меня до крыльца.
Я побежала в ванную комнату и подставила руки под струю воды. У меня в голове ничего не укладывалось. Я была в отчаянии от своей отверженности. Неужели это и есть любовь? Разве она должна вызывать боль и отвращение? Мне было стыдно, и я не осмелилась обратиться к кому-нибудь со своими вопросами. Все равно Билл меня в покое не оставит. Один раз я уже пожаловалась матери, но она мне даже не поверила, значит, никто другой тоже не поверит.
Билл стал «играть» со мной при любой возможности, и все ради «любви». Я умоляла мать не отпускать меня с ним:
– Пожалуйста, мамочка, я не хочу идти, не заставляй меня!
– Неблагодарная девчонка, – ругалась она, – Билл из кожи вон лезет, чтобы тебя порадовать, а ты кобенишься. Одному Богу известно, за что он тебя так любит. Ты думаешь, ему делать, что ли, нечего? Да он специально для тебя время выкраивает, так что иди и радуйся.
Радуйся… Чего-чего, а радости в моем детстве было немного. Иногда я думала, что никто во всем мире не живет безрадостней меня.
Глава пятая
Только недолгие передышки – время вдали от дяди Билла и мамы – давали мне силы жить. Такими отдушинами были уроки пения и школа, но больше всего я ценила часы, проведенные с Клэр.
От общения с ней, смешливой, очень веселой девочкой, я получала огромное удовольствие. По выходным я часто заходила к Клэр домой и просто не могла наглядеться на ее родителей, на то, как они относятся друг к другу и к ней. Они шутили, обнимались, и это выглядело просто и естественно.
Мама Клэр часто разрешала мне остаться на ночь, и я могла по-настоящему расслабиться, зная, что впереди много часов, когда никто не поднимет на меня руку, не будет кричать и дергать меня за волосы, и дядя Билл точно не заберет меня «покататься». Иногда мать не разрешала мне оставаться у Клэр дома, ее раздражало, что мне там весело, но чаще всего она отпускала меня почти на все выходные, чтобы я не путалась под ногами.
Время, проведенное в семье Клэр, давало мне пищу для мечтаний. Как же я хотела жить с ними! Я представляла, что ее мама и папа – мои родители, что я – часть их семьи. Я знала, что они любят меня: они покупали мне одежду, брали в поездки и вообще относились как к родной дочери. Почему же мне нельзя просто остаться и жить с ними?
Мы с Клэр выдумывали разные игры. Однажды мы придумали игру «Принцесса Талула и сокровища императора», позвали детей из соседних домов и распределили роли. Мне досталось роль прекрасной принцессы Талулы. Мне очень нравилось перевоплощаться в другого человека, это позволяло ненадолго забыть о своей настоящей жизни и побыть счастливой.