- Мейсон, у тебя двадцать минут, - с этими словами он толкнул Эдварда в комнату и закрыл дверь.
Между нами воцарилась тишина. Я никогда не видела Эдварда пьяным, потому, сраженная увиденным, я присела на диван.
- Белла, девочка моя, прости меня, я пытался… - Эдвард буквально рухнул передо мной на колени, обхватив руками мою талию и прижимая голову к моему животу, - я пытался найти выход, но не смог. Они так просто не отпустят, я слишком ценен для них имею много связей и выходов. Я повязан с ними, и никакие деньги не помогут откупиться, - махнув головой в сторону двери, парень продолжил свою исповедь: - Я так боялся, что ты согласишься на аборт, когда тебе предлагал. Боже мой, девочка моя, я так хочу остаться с тобой и малышом, но тем самым подвергну вас опасности. Маленькая моя, живи дальше… расти, воспитывай нашего малыша. Позвони мне, если тебе будет что-то нужно - я помогу, чем смогу, но у меня не выйдет быть рядом с тобой.
Слезы текли горячим потоком, затмевая образ любимого, чьи длинные пальцы аккуратно вытирали влагу с лица. Сквозь пелену слез я пыталась запомнить любимые черты: оттенок волос, линию скул, высокий лоб, прямой нос, чувственные губы и зелень дорогих сердцу глаз, в которых сейчас стояли слезы. Говорят, мужчины не плачут, он и не проронил не одной слезинки, рыдало его сердце, отражаясь в изумруде его глаз, он страдал так же, как и я. Поцелуй… последний… горячий, наполненный отчаяньем, болью, неизбежностью, тоской и любовью. Последнее «я люблю тебя» и рыдания, разрывающие грудь, раздавшиеся вслед закрывающейся двери. Мне казалось, что это конец… конец всему.
Моя любовь к Эдварду была подобна наваждению. Я любила его просто потому, что он есть. Я не особо интересовалась его жизнью, его увлечениями. Возможно, зря, ведь тогда о бандитах, разборках и наркотиках, с которыми он был связан, я узнала бы раньше, но всегда главным для меня было то, что он рядом. А теперь я ношу его ребенка под сердцем.
Сейчас же мне не хотелось жить. Свернувшись калачиком возле двери, за которой скрылся любимый, я мечтала умереть на пороге собственного дома. «Расти, воспитывай нашего малыша», - пронеслись его слова в голове, притупляя рыдания.
- Малыш… Я не одна, мне нужно беречь себя, ведь, если что-то случиться с ребенком, я не переживу. Я не могу потерять обоих.
***
Восемнадцатая-девятнадцатая неделя беременности
Маленькие, едва заметные снежинки кружились в воздухе. Поправив шапку и подняв воротник повыше, я выпустила струйку теплого воздуха в морозный день. Уступив место входившему в здание больницы, я двинулась на ватных ногах в сторону дома. Страшно. Не за себя - за ребенка. Идя по больничному двору, я едва сдерживала слезы, которые меня душили. С ребенком все будет хорошо! Должно быть.
«Повышенное артериальное давление при беременности провоцирует изменения в сосудах плаценты и плода: снижению кровообращения между матерью и ребенком. Если малышу не хватает кислорода и питательных веществ, может начаться задержка его внутриутробного развития, а это уже очень серьезно, Белла», - слова доктора для меня словно приговор звучали в голове. Лишь бы не заплакать сейчас на улице. Там, дома… потом, но не сейчас, не здесь, где вокруг так много людей. Несправедливо! Я так ждала этого малыша, так ждала, желала!
Паника и отчаянье накрывали все больше и больше, хотелось ущипнуть себя посильнее, чтобы проснуться и понять, что это лишь дурной сон. Но нет, это правда, от которой хочется выть, забившись в самый дальний угол и рыдать, пока не иссякнут все силы, пока не провалишься в темноту безмолвия.
Вдруг стало тепло, несмотря на холодный ветер, а в душе словно распустились цветы, и захотелось петь. Петь детские песенки, такие веселые и беззаботные, и обязательно улыбаться: широкой счастливой улыбкой от души. Странно, еще минуту назад мое тело сковывал страх, а сейчас я ощущаю легкость, как будто я вышла из дремучего, непроходимого леса в поле, освещенное ярким солнцем. Все мои ужасы покинули меня, уступая место спокойствию, умиротворению и уверенности в том, что все будет хорошо. В подтверждение я ощутила легкий толчок изнутри.
- Да, милый, все у нас будет хорошо, - сказала я, поглаживая уже видимый животик.
Ведь все преодолимо, правда? Это не самое страшное, что могло случиться. Все будет в порядке, малыш.
***
Тридцатая-тридцать первая неделя беременности
В воздухе пахло весной. Ветер разносил запахи цветов: тюльпанов, фиалок, нарциссов, абрикосов, вишни - всех ароматов и не счесть. Птички радостно щебетали в лучах солнца, а я поглаживала большой живот.
«Скорей бы, малыш, с тобой встретиться». - Чтобы не быть такой одинокой.
Телефон оповестил о приходе СМС-ки - это Анжела, моя сокурсница, сообщила результаты экзаменов. У меня, как и всегда, высокий балл. Учеба, как и работа, помогала отвлечься от грустных мыслей. Хоть я уже давно и не появлялась в офисе, все же была в курсе всех дел. Элис мой тайный агент, который против воли Джаспера докладывал обо всем, что творилось на работе после того, как меня положили в больницу на сохранение на пару недель. Он меня практически выгнал из офиса, приговаривая: «тебе нельзя переутомляться» и «вернешься, когда родишь».
Веселые мысли снова сменились грустными, когда я заметила молодую пару с коляской. Сердце сжалось от боли. Я бы очень хотела, чтобы Эдвард был со мной рядом, разделил все переживания и радости от беременности. Развеял мои страхи, накрыл своей рукой живот, когда малыш толкается. Но это лишь мечты и несбыточные желания. Судьба распорядилась иначе, забрав у меня любимого, но подарив его дитя. После того прощального вечера мы не виделись и не созванивались - наши пути разошлись. Однажды я видела его в проезжающей машине: все такой же, ничуть не изменился, разве чуть-чуть похудел.