— Стрррах, — рычит Ансгар мне в ухо и резко поворачивает мою голову за подбородок так, что наши глаза снова встречаются, — Мне не нравится твой страх, Маррру. Он портит твой запах…
Его лицо так близко, что начинает двоится, а черные зрачки будто пульсируют, гипнотизируя. В ушах шумит. И мне хочется крикнуть, что бы не тянул уже. Это невыносимо. Ожидание казни страшнее, чем сама смерть. Я не хочу говорить, не хочу смотреть. Хочу, чтобы просто оставил в покое меня. Скорее. Ансгар опять шумно втягивает воздух у самого моего носа, будто выкачивает весь кислород из легких. Щурится сладко, и четко очерченные губы расползаются в кривой улыбке, обнажая выступившие длинные резцы.
— Не бойся меня, беляночка, — урчит утробно уже кажется больше зверь, чем человек, — Тебе нечего бояться.
— Вы говорите это, обнажая клыки, — произношу едва слышно. Голос предательски дрожит, не слушаясь. Волк ухмыляется и клацает зубами, чуть не впившись мне в лицо, отчего я буквально подпрыгиваю на стуле.
— Не укушу, Маррру, — шепчет хрипло, утыкаясь носом мне в шею. Сильные руки, похожие больше на лапищи, сгребают меня в кучу и подбрасывают в воздух, словно пушинку, — Только если попррросишь…
— Это вряд ли, — фыркаю в ответ. И испуганно визжу, когда он кидает меня на кровать, которая находится в добрых метрах трех от зеркала. Твою мать! Он меня так и из окна выбросить может при желании.
— Или если еще раз обратишься в спальне на «Вы», — продолжает как ни в чем не бывало Джервалф, скалясь. Его глаза горят янтарем, жадно скользя по мне.
— Скажи «иди ко мне, Джер», — хрипит тихо, царапая тембром что-то внутри.
Я приоткрываю рот, тяжело дыша, и смотрю как завороженная на своего мучителя. Он хочет, чтобы я сама позвала? Я не могу! Не могу! Но взгляд невольно исследует мужчину, стоящего передо мной. И сердце заходится в рваном ритме. Эти горящие нечеловеческие глаза, пожирающие меня, судорожно вздымающаяся широкая грудная клетка. Крупные ладони, сжимающиеся в кулаки. Такой сильный…узкая талия, крепкие бедра. Он, наверное, очень красив… Как это? С волком…?
— Скажи! — рявкает нетерпеливо, сверкая желтым взглядом исподлобья.
Я облизываю пересохшие губы и словно в трансе произношу:
— Иди ко мне, Дж…
Волк рычит и преодолевает в прыжке расстояние между нами, не давая закончить.
12
Я пытаюсь отшатнуться, но Ансгар вмиг накрывает меня своим телом, опаляющим даже сквозь слои одежды. Рычит утробно мне в шею, болезненно прикусывая кожу. Дикий взгляд на секунду впивается в мое лицо. Грубые пальцы разрывают платье в клочья за секунду, я слышу треск и одновременно жалобный скулеж…С трудом осознаю, что это я сама скулю сейчас под ним, словно слабое запуганное животное. Так страшно. И в тоже время все существо мое охватывает жар обреченности. Я никогда не чувствовала подобного. Говорят, в человеческом организме есть защитные механизмы, выпускающие ударную дозу эндорфинов при смертельной опасности. Чтобы мучения были не такими страшными. Вот и я сейчас словно в наркотическом опьянении заторможено слежу за волком, жадно ощупывающим меня.
Его пальцы с выступившими когтями сминают мою грудь, живот, бедра, разводят ноги так широко, что начинает тянуть. Джер хрипит что-то тихо, целуя меня в губы, но выходят легкие томительные укусы из-за клыков. На языке железный привкус, и он слизывает его, грубо толкаясь мне в рот. Комната плывет перед глазами, размазываясь, как мое сознание. Еще треск, разрывающий слух, и остатки его рубашки летят на пол. К моей груди прижимается его обжигающий торс, покрытый жесткими светлыми волосками. Волк трется об меня, наваливаясь всем телом, мешая дышать. Я опять сдавленно скулю что-то, но звук тонет, поглощенный его ртом. Джер на мгновение чуть отстраняется от меня, обводя потемневшим взором распластанное под ним тело. Вжикает молния, нетерпеливое движение рук, и он снова ложится, широко разводя мои бедра.
Я втягиваю воздух, жмурясь, стараясь мысленно сбежать отсюда. Хоть бы быстро. Не о чем не прошу больше. Ресницы влажнеют и путаются между собой. Его пальцы грубовато проводят по сухим складкам, раздвигая их, и волк фыркает недовольно, утыкаясь носом мне в висок. Плюет на руку и ведет еще раз. Я машинально сжимаюсь, но заставляю себя расслабиться после того, как он болезненно прикусывает мочку. С закрытыми глазами не так страшно. Наверно я бы даже могла представить кого-то другого, если бы не этот мускусный запах животного возбуждения, одуряющий, проникающий под кожу.