— Конечно, можно, — сказала мама. — Где трое детей, там четвертый не помешает.
— Большое спасибо. Я постараюсь поскорее вернуться. В час или в половине второго наверняка буду здесь. Если пойдете на пляж, пусть Миклошка плескается только у бережка.
— Мы не пойдем на пляж, — ответила мама. — Во-первых, погода прохладная, а во-вторых, завтра за нами приедет папа: мы возвращаемся в Будапешт. Так что сегодня мы будем собирать вещи и, скорей всего, на пляж не пойдем. Дети поиграют в настольные игры.
— Большое спасибо, — сказала на это тетя Сабо. — И вам, дети, спасибо, что вы присмотрите за Миклошкой. Сынок, веди себя хорошо и слушайся старших!
— Хорошо, — согласился Миклошка, — только я не останусь здесь.
— Почему?
— Я тоже хочу поехать на автобусе.
— Нельзя, я спешу.
— Я тоже спешу.
— Миклошка, надо слушаться. Жоли поиграет с тобой. Правда, Жоли?
— Правда, — ответил Жолик, хотя в глубине души хотел, чтобы тетя Сабо забрала с собой Миклошку и не оставляла на него эту обузу. Но такие вещи нельзя говорить, это Жоли хорошо знал, потому что Миклошка гость, а с гостями всегда нужно быть приветливым. — Иди сюда, Миклошка, — произнес наконец Жоли. — Я тебе что-то покажу.
— Что? — спросил Миклошка.
— Красный карандаш и бумагу. Садись и рисуй.
— Не хочу.
— А в прошлый раз ты так здорово нарисовал лягушку и пароход!
Жоли протянул руку, и Миклошка пошел вместе с ним в комнату. Жоли вырвал лист из тетради, дал его Миклошке, потом протянул красно-синий карандаш. Миклошка отправился в сад и, получше устроившись на табуретке, стал выводить какие-то каракули на бумаге.
Кати и Ютка принесли из комнаты большую коробку; там были мельница, домино, шашки и игра «Смеется тот, кто смеется последним». Девочки расставили на доске фишки и разыскали два кубика.
— Миклошка, хочешь играть с нами? — спросили они.
Но Миклошка молчит и знай себе рисует. Сначала дерево, потом лягушку, потом автомобиль. Тогда сели играть без него.
Мама пошла на кухню готовить обед: фаршированную паприку[7] и сладкие блинчики, любимое блюдо детей. Она решила нафаршировать много-много паприки, испечь блинчики с начинкой из орехов, мака, изюма и варенья и к обеду пригласить тетю Сабо с Миклошкой.
Так шло время до обеда, весело и приятно. Первой подбросила кубик Ютка: выпала шестерка — она продвинула вперед свою фишку. Ох уж эта игра! Думаешь, что ты уже почти выиграл, до цели — один ход, вдруг — рраз! — тебя догоняют, сбивают фишку, и все начинается сначала.
Сначала Кати выигрывала, потом вдруг Ютке улыбнулось счастье, а Жоли удалось восемь раз подряд выбить по шестерке! Представляете?! Восемь раз — по шести! Девочки даже закричали, что он жульничает. Тогда Жоли встал, закрыл глаза и снова бросил кубик. Опять шестерка!
Пока они играли, в кухне тоже все шло на лад: тушилась в томатном соусе фаршированная паприка, шипели на сковородке блинчики. Вдруг вдалеке послышался гудок автобуса. Вот и тетя Сабо. Проходя по саду, она приветливо крикнула:
— Добрый день, добрый день! Скоро я вернулась? Как вел себя Миклошка?
— Очень хорошо! — закричали дети хором.
И вдруг они удивленно стали озираться по сторонам. Табуретка была пуста. Ни под орешником, ни в цветнике — нигде Миклошки не было.
— Сынок! Где ты? — заволновалась тетя Сабо.
Мама, испуганная, выбежала из кухни:
— Дети, где Миклошка?
Ютка, Кати и Жоли, перепугавшись, бросили игру. Все не на шутку всполошились.
Побежали к колодцу и заглянули, не упал ли он туда. Жоли выскочил на улицу, но там было безлюдно и тихо, только из соседнего сарайчика раздавался рев ослика Якаба. Куда исчез Миклошка? Надо посмотреть в кустарнике.
Дружок, ты не видел Миклошку?
Не убежал ли он на железнодорожную насыпь?
А вдруг выскочил на шоссе?
Надо спросить у постового.
А может, Миклошка отправился к Балатону?
Ютка побежала в комнату и сразу крикнула:
— Да здесь он! Здесь!
Все бросились в дом.
— Где он?
— Да вот он! Иди сюда, Озорник! Что тебе понадобилось под столом? Почему ты не откликнулся, когда тебя звали? — Тетя Сабо была вне себя от радости. Она не знала — шлепнуть Миклошку или расцеловать. — Что ты там делаешь?
— Ничего, — спокойно ответил Миклошка, не пошевелившись.
Тетя Сабо нагнулась под стол и, подхватив сына, извлекла его, как колобок, наружу.
— Что у тебя в руках?
— Мое письмо! — закричал Жоли. — Что ты сделал с моим письмом?
Миклошка понял, что опять набедокурил, и заплакал.
На полу под столом валялись мелко изорванные бумажные клочья, исчерченные красно-синим карандашом. Вот что осталось от Жолиного сокровища, от письма, в котором его новый друг рассказывал о себе, о путешествии в Финляндию, об Эркки.