Тогда Кен, оторвавшись от ее груди, накрыл жадными губами рот Милли. Разгоряченный, он невольно отпустил ее руки. Она воспользовалась этим, чтобы запустить пальцы в волосы на затылке мужа.
Было уже не совсем ясно, кто кого целовал с большей жаждой. Оба получали и дарили удовольствие, оба горели страстью и прерывисто дышали. Наконец Кен слегка приподнялся, давая ей возможность снять с него рубашку. Она так и сделала, а затем с наслаждением ощутила жар его тела. Но этого показалось ей мало. Теперь уже она слегка прогнулась в спине, без слов моля снять с нее лифчик, ставший вдруг помехой.
Когда его руки переместились на обнаженную нежную грудь и легонько сжали ее, Милли тихонько ахнула. Это словно подстегнуло Кена, его ласки стали энергичнее. Он опустился на Милли, стараясь не давить на нее всем своим весом. Потом прижался напрягшейся плотью к низу ее живота и ритмично задвигался, доводя ее почти до безумия. Она обвила его бедра ногами и сильнее прижала к себе. Рука Кена скользнули под резинку ее трусиков…
В этот момент зазвонил телефон. Кен чертыхнулся и оторвался от жены. Милли, с трудом выныривая из сладкого дурмана, удивленно смотрела, как он встает и выходит из спальни. Спасительный звонок, как в мелодраме! Ей было бы смешно, если бы вдруг она не осознала, чем все могло бы кончиться. Боже, что с ней! Милли вскочила и поскорее заперла дверь. Тут силы ее покинули, и она прислонилась к стене, со страхом ожидая возвращения Кена. Милли всерьез опасалась, что не устоит перед ним, поэтому твердо решила не открывать дверь.
А Кен тем временем мысленно ругался на чем свет стоит. От жарких объятий и пылких поцелуев его оторвала сотрудница какой-то муниципальной службы, проводящая социологический опрос по телефону. Это в выходной-то день! Он старался быть вежливым, но в конце концов бросил трубку, не ответив и на половину вопросов. Его возбуждение не улеглось, но он понимал, что момент уже упущен. Он был совершенно уверен, что Милли опомнилась и заперлась от него.
Может, оно и к лучшему. Он ведь не собирался заходить так далеко, но эти губы, эта соблазнительная грудь и глаза с поволокой, послушная гибкая спина и… Черт, лучше не думать об этом! Но нужно сделать хорошую мину при плохой игре. И Кен решительно двинулся к ее комнате.
Обнаружив, что дверь заперта, он вкрадчиво произнес:
— Милли, любовь моя, открой.
— Нет! — В ее голосе явственно звучали панические нотки.
— Ну перестань, нельзя все бросить на полпути. Ты же все понимаешь. Я не хотел, но так уж получилось. Ты мне нужна, открой, слышишь?
Милли дрожала, не в силах ни отойти от двери, ни слушать его дальше. А он продолжал настаивать на своем, пока не потерял остатки терпения и не ударил по двери кулаком. Не дождавшись от нее никакой реакции, Кен с угрозой в голосе пообещал, что в следующий раз так легко не отступит и она получит все, что заслужила. Потом удалился в свою комнату, пряча довольную улыбку в уголках красивого рта. Теперь она поостережется дразнить столь темпераментного мужчину и ему не придется больше выступать в роли злодея.
Милли перевела дух и осела на пол возле стены. Она подняла глаза к небесам, мысленно благодаря их за своевременное вмешательство, и поклялась впредь не допускать ничего подобного. Из таких отношений с мужчиной не может выйти ничего хорошего для влюбленной в него женщины.
Страсть пройдет, и он оставит ее с разбитым, полным отчаяния сердцем. Это не для нее, нужно подумать о будущем. Когда-нибудь и ей встретится человек, который полюбит ее так, как Кен любит Элен. Тогда и только тогда она решится дать волю своим чувствам. А пока нужно быть осторожнее с мужчиной, так легко зажигающим в ней огонь желания.
Она не знала, сколько времени просидела на полу, погруженная в свои не слишком веселые мысли. Не желая встречаться с Кеном, она не стала выходить из комнаты, наказывая себя голодом за опрометчивое поведение.
Наказание было более чем суровым, поскольку от пережитых волнений у нее разыгрался зверский аппетит. Милли заглянула в тумбочку рядом с кроватью, проверяя, не завалялась ли там пачка печенья. Но, увы, там ничего не было. Тогда она решила поскорее лечь спать.
В понедельник, едва открыв глаза, Милли сразу стала прислушиваться к звукам в доме. Потом взглянула на часы. Было около девяти. На работе ей следовало появиться в десять.
И тут Кен постучал в ее дверь.
— Вставай, а то опоздаешь. Я уже ухожу. Буду занят допоздна. Желаю тебе удачного дня. Эй, ты проснулась? — озабоченно спросил он.