Он вроде сделал всё формально правильно, как положено решительно и достаточно быстро, но снова ошибся в главном. Откуда Амвросий мог знать: его посланник со свёрнутой шеей лежит за углом ближайшего дома, где того «успокоил» Ганик, и никакой подмоги не придёт. Впрочем, роковым для него и всего Рима де-факто стало именно половинчатое решение, принятое ранее. Если бы он не пропустил Спартака, то вооружённое восстание не началось, а вечером после неминуемого ареста Нума Помпилия с соратниками и последующих безжалостных пыток, всех бы заговорщиков, безусловно, выявили и показательно казнили. Если бы он пропустил обоих, то сейчас Ганик находился внутри школы, а посыльный спешил с претором и милицией на выручку. Но Амвросий сделал наиболее неудачный выбор, и сейчас его люди остались одни против разъярённой толпы рабов.
Полуголые гладиаторы против одетых в броню легионеров. Кухонные ножи, вертела, доски и брёвна против мечей, копий и щитов. Изнурительные тренировки одних против боевого опыта и железной дисциплины других.
Кровавая схватка завершилась относительно быстро. Все римляне были убиты, но и потери восставших оказались несоразмерно велики: почти три четверти гладиаторов лежали неподвижно или корчились в муках.
Видя неизбежность поражения и невозможность убежать, охранники в последний момент перерубили канат, удерживающий решётку ворот, отрезая путь себе и восставшим. Тяжёлая конструкция с неимоверным шумом ринулась вниз, но подоспевший Эномай успел подхватить нечеловеческую ношу, остановив падение преграды.
Амвросий метнулся к нему с одной стороны, а с другой, проскользнув под решёткой, устремился Ганик. Охранник успел первым. Он нанёс Эномаю удар клинком в бок, но могучий галл не издал ни звука и даже не шелохнулся, упорно продолжая стойко удерживать непосильный для нормального человека вес. Второго удара не последовало, Ганик в прыжке сбил Амвросия с ног и вцепился голыми руками в горло. Гладий, упавшего охранника отлетел далеко, а физически гладиатор намного превосходил соперника, потому вскоре Амвросий присоединился к посыльному и остальным своим людям, тем самым приняв достойную смерть и избежав последующих обвинений в некомпетентности и разгильдяйстве, сохранив семье ветеранскую пенсию.
К Эномаю, схватив другой край решётки, присоединился UCU528, обозначив активное участие в восстании. Пока события шли известным киборгу путём, он старался не вмешиваться, никого не убивать, чтобы случайно не изменить ход истории до того, как это станет необходимым.
Гладиаторы добили своих тяжелораненых, не способных передвигаться самостоятельно. Оправданная жестокость. Ведь время по-прежнему играло против них: в любой момент римляне могли прислать милицию в школу или перекрыть пути выхода из города усиленными патрулями. Восставшие спешили, а неподвижные соратники сильно тормозили бы убегающих. С точки зрения той эпохи подобное зверство, как ни странно, было совершено нормальным и, более того, подлинно гуманным. Ведь медицина оставляла желать лучшего: большинство раненых всё равно умерли. Что же тогда человечнее: мгновенная смерть или долгие мучения? Вдобавок римляне навряд ли позволили гладиаторам умереть «спокойно», добавив к страданиям от ран изощрённые пытки.
Оружия у восставших теперь имелось в достатке, но Спартак решил не менять первоначальный план и «нанести визит» на виллу Гая Клавдия Глабра. Во-первых, запастись провизией, а во-вторых, он верил: его «армия» будет стремительно расти и понадобится больше вооружения. Спартак отрезал себе путь назад и иного варианта, как собрать под свои знамёна всех недовольных тиранией Рима у него не было.
Шумная толпа неслась за своим вождём по улицам тихой провинциальной Капуи, внося колоссальный диссонанс в неторопливое течение жизни городских обывателей, в панике шарахавшихся от окровавленных людей, размахивающих оружием и громко вопящих что-то на непонятном языке.
Рядом со Спартаком бежал Нум Помпилий и его люди – италики. Все бывшие когда-то легионерами и сейчас держались достаточно плотным строем. За годы рабства они не забыли воинской дисциплины и действовали, как их учили много лет назад: не отвлекаясь по сторонам, максимально быстро преодолевали необходимый путь. Галлы и германцы, напротив, сознательно стремились обязательно задеть кого-нибудь по дороге из числа не успевших укрыться в домах встречных прохожих, пнуть ногой, ударить кулаком или даже пырнуть клинком. Последними бежали Ганик и опирающийся на него Эномай, рана которого продолжала кровоточить. Они постоянно подгоняли отстающих, прикрикивали на своих соотечественников, чтобы те не откалывались от общей группы. Правда, это удавалось лишь отчасти. Опьянённые долгожданной свободой и пролитой кровью люди неохотно слушались лидеров, то и дело отдаваясь на волю инстинктов. Некоторые тащили с собой непонятно откуда взявшиеся пожитки, дорогую одежду, золотые украшения. Один галл волочил здоровенный рулон ткани. Зачем? Для чего? Спроси его об этом: не ответит. В крайнем случае пробурчит сквозь зубы: «Надо».