– Растерялся. Боялся, что затопчут.
– Растерялся он… Пальцы смазал. Ладно, сиди теперь отдыхай.
Делать нечего, сижу тихо в красном уголке. Любуюсь портретами Хрущева и Ленина. Если я на это занятие не приду, Иванов с Мезенцевым сожрут мою бедную тушку вместе с костями. Прикрыв глаза, вспоминаю совсем недавнее прошлое.
21.08.1964
Нижняя Ореанда, Крым
Госдача № 1
– Что значит «нет»? – Хрущев начинает медленно наливаться гневом – Это ты, бл#^!@, сейчас отказался что ли?!
– Я сказал нет!
– Это почему еще?!
– Я могу привести вам тысячу причин, начиная с того, что не владею английским на должном уровне. Я на нем не то, что сочинять песни – и петь-то не смогу.
– Так это поправимо. Мы найдем тебе преподавателей английского, дадим поэтов в помощь, которые помогут со словами, композиторов…
Я морщусь как от зубной боли. Много они насочиняют, эти помощнички! Если бы в Союзе, хоть кто-то мог написать хиты для западной эстрады, он бы уже давно это сделал. Но культурная среда и традиции у нас настолько разные, что сейчас и говорить об этом смешно. Про уровень владения английским я вообще лучше промолчу. Только ведь Хрущеву этого всего не объяснишь. Не поверит. Ему что кукурузу сажать, что песни на английском писать – шлея под хвост попала, и вперед! Волюнтарист хренов.
И как же мне аккуратно послать Никиту с его очередной «гениальной» идеей? Видимо придется искать другие аргументы, более понятные для него:
– Никита Сергеевич, дело даже не в этом.
– А в чем же?
Голосом Хрущева можно сейчас лед колоть. Или дрова. А в качестве щепок подойду я. Перевожу взгляд на Иванова и Мезенцева, ища у них если не поддержки, то хотя бы сочувствия. Сочувствие в их глазах есть, да. Но на поддержку, судя по всему, можно даже не рассчитывать. Так что придется отбиваться самому.
– Я ведь комсомолец. В Партию подал заявление! – ступаю я на тонкий лед, пытаясь найти верный тон в разговоре с рассерженным Хрущевым – А западная эстрада – это ведь сплошные пьянки и кривляния. И чтобы стать популярным на Западе, мне тоже придется стать клоуном. Ну, как я после этого буду своим товарищам по Партии в глаза смотреть?!
– Алексей, если партия скажет «надо», ты не то, что кривляться, а еще и канкан на сцене спляшешь!
Хрущев видимо вспоминает свой визит в США, морщится.
– А ответственность с советского человека только смерть может снять. Уяснил?
Ага… и на шест в стрингах запрыгну. Совсем ополоумел старый самодур!
– Да меня потом в наших газетах с грязью смешают! Моим зубастым коллегам только дай волю, враз загрызут.
– За это не переживай – небрежно отмахнулся Хрущев – Решат зубы показать, мы им эти зубы быстро выбьем!
Ну да, одни языки им оставите, чтобы ваши задницы удобнее было лизать. Вон в конце года Никита Богословский тиснет в «Литературке» свой знаменитый пасквиль про Битлз – «Из жизни „пчёл“ и навозных жуков». Скажите еще, что статейка будет не заказная. Нет уж! Нельзя мне так подставляться, потом от такого позора до конца жизни не отмоешься.
– Я же студент, мне учиться надо! – привожу я очередной свой аргумент.
– Так учись. Декана твоего… – Хрущев вопросительно посмотрел на Иванова.
– Заславского – тут же подсказал лысый. Вот гад, уже и досье мое успел изучить.
– …да, Заславского… его мы предупредим. По учебе будут тебе послабления.
Я повернулся к Мезенцеву, умоляюще сложил руки. Неужели не поддержит? Внутри почему-то предупреждающе бухнуло Слово.
– Степан Денисович! Я же ничего не понимаю в разведывательном деле.
– Подучим.
– А провалы? Личная встреча с агентурой – она всегда ведет к провалам. Проследят за мной и все. Это же скандал будет на весь мир!
– Нет, ну ты на него посмотри! – крякнул Хрущев, а Мезенцев с Ивановым удивленно переглянулись – Откуда про такое знаешь?
– Много беседовал с Асей Федоровной.
– Это «Груша» из его книги «Город не должен умереть» – пояснил генерал Никите Сергеевичу – Я вам докладывал.
– А «Грушу», кстати, хорошо бы взять на работу в ОС ЦК – Мезенцев наклонился к лысому – Вам все равно нужен хороший делопроизводитель на старте, а она женщина очень грамотная.
– Дельная мысль – согласно кивнул Иванов.
– Товарищи! – Хрущев громко постучал ручкой по столу – Мы опять уехали в другую сторону.
Кивнул Иванову, приглашая того вступить в разговор:
– Дело вот в чем, Алексей. Документы из папки товарища Сталина неполные. Что-то знал только он, не доверяя даже бумаге. И сейчас у нас нет каналов связи с… назовем их… – Иванов поморщился, подбирая точное слово – С советскими симпатизантами. Только кодовые слова, через которые они могут опознать наших агентов.