Дело приняло совсем дрянной оборот.
Надо было срочно что-то предпринять.
Рик столько раз бывал под прицелом, так что подобные ситуации были ему не в новинку, и теперь все зависело только от скорости реакции.
Сделать все быстрее, чем импотент в спальне.
Просто убрать фляжку — достать портальную пушку. Убрать — достать. Простейший алгоритм, в котором заключалось его спасение. Одно движение, и все будет кончено. Убрать — достать…
— Ах ты!..
Умный Морти — всегда горе для Рика.
Этот дрянной мальчишка умудрился предугадать и, главное, перехватить действия Санчеза и теперь, направив на него его же величайшее изобретение, закричал:
— Н-ни с места! Только шевельнись, и я н-не знаю, что с тобой сделаю! Опять?! Ты опять хотел уйти, д-да?! Ты опять…
— Тихо, тихо! Сд-эээ-юсь, Морти, успокойся, все, сдаюсь…
Увидев его поднятые, как под дулом пистолета, руки, Морти немного утих.
Поникнув, он приопустил пушку, и Рик с удивлением увидел, что глаза парня подозрительно блестят.
— П-поэтому ты ушел? Из-за меня?..
Старику ничего не оставалось, как молча кивнуть.
Кажется, хоть Морти и подозревал это, услышать, что догадка была правдивой, для него оказалось слишком.
Портальная пушка выпала из ослабевших пальцев, но никто не стал ее поднимать.
— Р-рик, ты… — мальчик захлюпал носом, яростно вытирая слезы. — Ненавижу! Чертов эгоист! Это… это и меня касалось тоже, почему… почему ты р-решил за нас двоих?.. И почему решаешь снова?! Т-ты хотел телепортироваться куда-то, даже со стула не встав, лишь бы…
— Так!
Рик ушам своим не поверил.
Это ж сколько надо было выжрать вина, чтобы такое нести?
— Морти, ты… ааа! — вскочив со стула, он запустил пальцы в волосы, рванул их со всей силы — легче не стало, и тогда Рик, сам не зная зачем, схватил с верстака недоделанный прибор и швырнул его в стену. — Пиздец! Блядь, сука, Морти, ты вот такой был! — он показал расстояние между ладонями. — Вот такой, блядь, ты был, ко-ооо-гда я узнал, что у меня теперь есть ебаный соулмейт, и что я мог на это сказать? Внучок, ты ведь не будешь против, если я тебя отымею пару раз? О каких, блядь, совместных решениях ты говоришь, долбоёбина?! Единственное верное решение, которое я только мог принять — так это унести свою задницу подальше от тебя как можно скорее, пока не случилось беды, и я не должен был возвращаться! Никогда! Я просто не должен был! Морти… — кричать уже не было сил.
В Рике будто что-то надломилось.
— Давай ты скажешь Бет, что я умер в приключении, — тихо попросил он, опустив плечи. — Я просто уйду, Морти, просто дай мне уйти…
Три шага до падения. Два. Один. Ноль.
— Нет. Ты не уйдешь.
И Рик вдруг понял, что действительно не уйдет.
Все его принципы, границы, все, что он считал правильным, разбилось вдребезги на тысячу осколков, стоило только Морти сделать три этих чертовых шага и обнять его.
Бедный паренек все еще всхлипывал и мелко дрожал, не понимая, что пропасть под ними расширяется с каждой секундой.
Особенно под Риком.
— Т-ты… ты даже себе представить не можешь, каково это — всю жизнь быть пустым… дефектным… неправильным… Как твои роботы, к-когда ты забываешь завинтить в них болтик — вроде мелочь, а весь механизм псу под хвост… Я не знал, что со мной не так. Я просто был чмошником, недоделанным, умственно отсталым ребенком, и иногда мне казалось, что меня покинул весь мир… но это был всего лишь мой соулмейт-мудак, — когда Морти поднял голову, Рик увидел, что он улыбается сквозь слезы. — Я з-знаю, что и сейчас не особо крут, и не особо умен, и все такое… Но одно я знаю точно — не надо убегать! Когда я пытался спрятаться от своих чувств, закончилось все концом человечества и планетой, полной кроненбергов, так что я больше сбегать не собираюсь! А ты, Рик?..
Это было начало конца.
Лучше, чем во сне, и ярче, чем в любой из возможных фантазий.
Поцелуй с горечью вина и соленым привкусом слез — нарочно и не придумаешь…
Морти не умел делать этого совершенно, но он старался, искренне старался, неуклюже тыкаясь своими губами в губы Рика с жадностью ребенка, дорвавшегося до сладостей, и как бы ни хотелось продлить это дольше, чем несколько секунд, ученый не мог себе позволить такой роскоши.
— Морти, ты же… ты же, блядь, бу-эээ-хой, наутро будешь жалеть обо всем, что тут натворил…
— Неа, — покачал внук головой, прижимаясь к нему сильнее, — я совсем немного выпил, для храбрости… Рик!..
Это решение было самым тяжелым, какое Рику только доводилось принимать, но, в конце концов, кто здесь старше и умнее?
Он оттолкнул от себя Морти так сильно, что тот чуть не упал.
— Нет, — отвернувшись, Санчез закрыл лицо ладонями. — Нет! Ты не понима-эээ-шь, Морти… Мне шестьдесят четыре, и ты мой внук — на этом можно закончить. И будь ты хоть трижды, блядь, моим соулмейтом, я… Я никуда не уйду. Обещаю. Но таким отношениям между нами не бывать. Никогда!
Быстрые шаги за спиной, хлопнувшая вдалеке дверь — и все было кончено.
Так и случилось то, чего Рик Санчез боялся больше всего на свете.
Рик проснулся на полу в гараже, весь в рвоте и с разряженной портальной пушкой в потной руке.
Он даже не знал, сколько дней прошло.
В воспоминаниях, залитых литрами разнообразного бухла, не было ничего связного, будто в клипе, снимал и монтировал который шимпанзе — мешанина из незнакомых лиц, стаканы, бутылки, танцы на барной стойке, две шлюхи, которых он отодрал в номере занюханного мотеля…
Стало ли легче? А нихуя.
Он поцеловался с родным внуком — есть ли от этого спасение?
Умываясь в ванной, Рик даже в зеркало не смотрел, настолько цветущим был его вид.
После того, как ученый привел себя в порядок, настроение его поднялось только самую малость.
А у входной двери со счастливой улыбкой лежала Саммер.
Уже вернулась. Уже натворила дел.
Снимая с внучки верхнюю одежду, Рик подумал, что сейчас бы тоже не отказался долбануть амфетамина, но, пожалуй, это было бы уже чересчур.
Саммер была тяжела, как мешок с картошкой, не то что Морти.
С трудом подняв тело девушки в ее спальню, Рик бросил ее на кровать и с чувством выполненного долга хотел было отправиться в гараж, но…
Комната.
Чертова приоткрытая комната.
Она засасывала в себя Рика не хуже черной дыры.
Он не должен был это делать — и все же сделал.
Это было тупо. Но он не смог иначе.
Открывшаяся картина заставила его присвистнуть.
В жутком бардаке, среди разбросанных вещей, по полу растекалась лужа из опрокинутой винной бутылки.
На разворошенной постели, сжимая в пальцах бокал, как ни в чем ни бывало дрых Морти Смит собственной персоной, и видок у него был немногим лучше, чем у его дедушки.
— Что за… И ты туда же? Ебучая семейка алконавтов!
— А, что?..
Вздрогнув, Морти открыл глаза, но, кажется, они особо фокусироваться не желали.
— Идиот, ты хоть в школу последние дни ходил?
— Пшел нахуй, — последовал замечательный ответ, и пацан демонстративно отвернулся лицом к стене.
Это был удар ниже пояса.
Обычно подобным образом себя вел только Рик, и он не мог позволить отобрать у себя право быть пьяной мразью.
— Слышь, ты! — Рик резко развернул внука к себе лицом, заставляя смотреть в глаза, и вдруг увидел, что Морти улыбается.
Как-то странно улыбается.
И только потом мозг умнейшего человека во Вселенной полностью осмыслил обстановку.
Они были в постели. Рик нависал над Морти, уперевшись коленом в матрас между его ног и вцепившись, будто в последнюю надежду, в его плечо, а тот…
Паскуда. Даже в таком виде, даже с вороньим гнездом на голове, черными кругами под глазами и футболкой, усеянной пятнами от вина — все равно ведь остается самым желанным созданием в мире, чертов малолетний ханурик, убить его мало за такое, вот ведь тварь…