Что, совсем невкусно или у тебя по утрам нет аппетита? — любопытствует парень, заметив, как я безрадостно ковыряю вилкой в яичнице.
Нет аппетита, — призаюсь покаянно — меньше всего мне хочется обидеть Алекса.
Он изучает меня внимательным взглядом:
Надеюсь, это не из-за Юлиана? — не без осторожности любопытствует он. — У него нынче выдалась бурная ночка, и я не думаю, что он хотя бы имя твое после этого вспомнит…
Смысл его слов не сразу доходит до меня…
Он дома? — вскидываюсь я с самым испуганным видом. Только встречи с ним мне для полного счастья и не хватало! В переносном смысле, конечно.
Отсыпается на диване в гостиной. Видок у него еще тот!
Только не это! Срочно бежать, и чем дальше тем лучше. Резко вскакиваю со стула, так что вся посуда опасно подскакивает.
Куда ты? — выпучивает удивленные глаза Алекс. — Хочешь на Юлиана посмотреть? Поверь, там одно сплошное разочарование. Хотя, — тут же одергивает он самого себя и глаза его загораются хитрым блеском, — как противоядие от любовного томления, этот вариант тоже имеет место быть…
Смотрю на него недоуменным взглядом — о чем он вообще говорит?
Я о ниспровержении кумиров: увидишь его в таком гадком состоянии и сразу же поймешь, что он тебя не достоин… Идем!
Вот ведь придумал: никуда я не пойду. Я снова плюхаюсь на стул и беру в руку вилку.
Ты чего?
А ты чего? — парирую я в ответ. — Думаешь, я пойду пялиться на него спящего, словно какой-нибудь сталкер?! Ты в своем уме, Алекс? Все, я ем, не трогай меня.
Я едва успеваю положить в рот маленький кусочек яичницы, как хлопает входная дверь, и по дому разносится женский певучий голосок:
Адриан, свет очей моих, ты дома?
Бросаю на Алекса обалдевший взгляд, но он только пожимает плечами, мол, ничего особенного, это у нас в порядке вещей.
Вслед за певучим голоском к нам на кухню врывается сама обладательница оного, которая оказывается… совсем немного так итальянкой? испанкой? — не берусь сказать точно, но она точно не немка. Волосы иссиня-черные, собранные в высокий хвост, глаза большие, карие, искуссно подведенные черным, отчего кажутся еще больше, а кожа такая матово-персиковая, что хочется проверить ее мягкость на ощупь. Мечта, а не женщина! Неудивительно, что я ее сразу же невзлюбила. С первого же взгляда… Вот тебе и «встречают по одежке»: с этим-то у нее полный порядок — не по-зимнему короткое платьице, сапожки на высоком каблучке и целая плеяда позвякивающих браслетов на тонких запястьях — а я ее все равно уже не люблю.
У нас гости? — удивленно осведомляется моя мгновенная антипатия, сканируя меня изучающим взглядом. Была бы она мужчиной — привелекли бы за сексуальное домогательство. — Кто она? — обращается она к Алексу, словно пристальный осмотр выявил меня недостойной ее царственного внимания.
Это Шарлотта, моя подруга.
Твоя подруга? — женщина красиво изгинает свою идеально выщипанную бровь. — Да ты время зря не теряешь, как я посмотрю… У, шалун! — она протягивает руку и треплет парня за щеку. Тот кривится, но в целом сносит эту ее вольность довольно терпеливо. Должно быть, привык, решаю я про себя. — Так где же мой милый Адриан? — вопрошает она парня с широкой улыбкой на своем красивом лице. — Я видела его автомобиль у дома.
Думаю, он в гостиной… с Юлианом.
О, — женщина театрально округляет свои бледно-розовые губы, — наш милый Юлиан снова что-то учудил?
Алекс кидает на меня неуловимый взгляд, закатывая глаза.
Он всегда что-то чудит, Франческа, — отвечает он насмешливо, — такой уж он уродился. Нам, смертным, остается, только терпеть! Может, хоть ты по-матерински наставишь его?
Франческа на секунду меняется в лице — перемена такая мгновенная, что я почти сомневаюсь, что вообще видела ее — а потом снова треплет парня по волосам:
Ты такой сhiacchierone (балагур), мой дорогой! Интересно, лечится ли это? — с этими словами она стремительно выходит из кухни, но шлейф ее цветочных духов тянется за ней, подобно королевской мантии.
Я продолжаю смотреть ей вслед еще несколько последующих после ее ухода секунд — пытаясь прийти в себя после этого экстраординарного знакомства. Ну, почти знакомства…
Кто это был? — наконец любопытствую я.
Алекс, должно быть, замечает мой все еще слегка блуждающий взгляд да и недовольные нотки в голосе слишит, я уверена, тоже.
Это Франческа, папина подружка, — отвечает он кратко, хотя знает, как я жажду подробностей. Никак специально меня изводит, изверг!
Я кладу вилку и складываю руки на груди, пригвождая парня к стулу «молчание в данном случае — не золото»-взглядом, он, все еще посмеиваясь, говорит: