– А-а-а!.. – Всплеск, и незадачливая путешественница плашмя упала в чавкнувшую жижу.
Чёрт!..
Илья резко рванул с ближайшей осины длинную ветку. Так… Кочки. Шаг. Второй. Третий. Всё хорошо…
Самому бы теперь не поддаться. Пульс подскочил, тело бросило в жар, а сердце словно сунули в морозилку. Холодно и колет ледышками.
Страх, не возьмёшь…
Петров учил, что «в поле», когда накатывает паника, надо мысленно ухватиться за что-то хорошо знакомое, обыденное, что ассоциируется у тебя с безопасностью и уютом. Так, что у нас есть такого… Почему-то в воображении нарисовалась кофемашина «председателя». Илья даже будто бы услышал её пофыркивание и учуял божественный запах «Лаваццы». И даже невольно заулыбался. Сердце «разморозилось», словно согретое горячим кофе. Отлично, работает…
Шаг, ещё шаг. Девчонка уже не плачет, только дышит рвано, со всхлипами, растопырила руки-ноги на изумрудном ковре, как морская звезда. Смотрит, отчаянно запрокинув голову. Глаза огромные и чёрные, губы приоткрыты и кривятся, как у ребёнка, готовящегося зареветь. Сейчас, сейчас…
Остановившись за пару шагов до лежащей девушки, Илья слегка покачался на месте – под ногами было устойчиво. Значит, правильно рассчитал. Осторожно опустившись на корточки, он ободряюще улыбнулся.
– Всё, сейчас будем выбираться. Только делай чётко то, что я тебе скажу. Просто делай, не задумывайся. Договорились? – Девушка коротко кивнула. – На самом деле тут… не так уж и опасно. – Илья хотел сказать просто «не опасно», но передумал: вот не надо создавать у глупой девчушки иллюзию, что впредь можно лезть куда угодно, потому что, видите ли, у страха глаза велики! – Просто я умею ходить по болотам, а ты – нет. И не знаешь, как выбраться. Но я точно тебя вытащу, не сомневайся. Сейчас… – Он осторожно поднялся в полный рост и наконец обломал лишние ветки со своей палки. Протянув девушке один конец импровизированного спасательного шеста, он скомандовал: – Просто хватайся крепко. – Девушка торопливо закивала и вцепилась в палку. Костяшки пальцев побелели. Отлично. Теперь не сорвётся.
Теперь надо волоком оттащить её на то место, где сейчас стоит сам Илья, там уже можно будет подниматься на ноги. Оглянувшись, он сделал выверенный шаг назад, утвердился на следующей кочке и кивнул девушке:
– Готова? Тяну.
Потянуть мощно, но без рывков… И вот уже бедолага, всхлипывая, возится, опираясь коленями и локтями об относительно твёрдую землю, пытается подняться. Илья недовольно поморщился, когда она без команды выпустила палку, но… Тут опасности уже и в самом деле не было. Не стоит ту самую палку, как говорится, перегибать.
Девчонка наконец поднялась во весь рост и вопросительно глянула на Илью. Ноги у неё явственно дрожали. Не упала бы…
– Хватайся. – Илья снова протянул ей палку. – И иди за мной след в след.
По разведанному пути на опушку леса вернулись быстро и без труда. И тут Илья, обернувшись, едва успел подхватить девушку, которая, почувствовав под ногами убедительно твёрдую землю, вдруг повалилась на неё как подрубленная. И заревела. В голос, с подвываниями, давясь и икая.
Страхоборец осторожно усадил несостоявшуюся жертву болота на землю. Вот так Страх выходит из уцелевших…
– Всё уже, всё, – сказал он и нерешительно положил руку девушке на плечо.
Взвыв ещё громче, бедолага буквально набросилась на спасителя, обхватила тонкими руками, больно вцепившись сведёнными судорогой пальцами в бока, даже меж рёбер будто прострелило; спрятала лицо у него на груди, затряслась, заплакала горько – чистым адреналином, похоже.
Илья поверх плеча девушки глянул на болото. Коричневые дыры в зелёной лужайке-обманке постепенно затягивались. Пахнуло холодом и тяжёлым болотным духом. Трясина злилась, что у неё отняли добычу. И медленно рассасывался в глубине торфяной зыби сгусток Страха. Илья словно слышал его шипение: «Мы ещё встретимс-ся… Берегис-с-сь… С-с-страхоборец…».
В груди вдруг потеплело. Настоящей ли была опасность, или это просто наведённый Страхом морок – девушка, скорее всего, погибла бы, если бы Илья не подоспел. Значит…
Илья осторожно обнял вздрагивающие плечи девушки, прижал к себе, согревая. Значит, он и вправду только что спас чужую жизнь.
Вдруг защипало в глазах. «Андрюха, прости…»
Ну вот, не хватало ещё расклеиться. При девушке. Он же в её глазах герой, во всяком случае, вот прямо сейчас. Потом, возможно, она переоценит ситуацию и скорее начнёт злиться на себя – что ж так сплоховала, полезла сдуру куда не надо, а потом выглядела такой идиоткой перед посторонним человеком! Илья почти слышал эти её будущие сердитые и полные досады на себя мысли. Он бы на её месте именно так и думал. И на спасителя невольно распространяешь часть этой досады – как на свидетеля своего позорного промаха.