- А вы – Баба Яга? – Спросил я. Женщина дернулась, свободной рукой больно схватила меня за плечо, наклонилась к лицу.
- Никогда! Слышишь – никогда не смей меня так называть!
- Извините, - Пробормотал я. Вот же ее проняло.
Она махнула метлой, и ступа набрала высоту. Ощущения – как будто поднимаешься на лифте. Мне не было страшно – во сне часто летают. Свесив голову вниз, глазел на темные пятна лесов и полей, периодически перемежаемые отражающими луну и звезды реками и озерами. Жаль, что на дворе ночь – картина получилась бы гораздо более впечатляющей.
Через какое-то время ступа остановилась, женщина махнула метлой, и мы спустились. Ступа с вертикальным взлетом – это удобно. Приземлились на небольшой поляне, окруженной темными силуэтами деревьев.
- Вылезай, - Велела моя провожатая.
Не заставив себя уговаривать, покинул ступу, следом ее покинула она. Что-то буркнув, сделала руками какой-то сложный жест, и в нескольких шагах от меня материализовался дом формата «изба». Окна засветились, и я смог рассмотреть поросшие мхом бревна, колодец неподалеку и резное крылечко. Лубочно выглядит!
- Пошли! – Она взяла меня за руку и повела в дом. Сеней не было, входная дверь открывалась во что-то типа кладовой – стены были увешаны пучками трав, лишь малая часть которых была мне знакома – ромашка, зверобой, мать-и-мачеха. Травы наполняли воздух очень приятным ароматом.
Пройдя в следующую дверь, мы попали в коридор, из которого вели четыре дверных проема. Проходя мимо, заглянул в одну из комнат и увидел полноценную лабораторию, которую так и хотелось назвать «алхимической» - колбы, трубки, перегонные кубы, солидных размеров очаг, рядом с которым стояло несколько разных размеров котлов. То, что снаружи изба выглядела несоизмеримо меньше, чем изнутри, меня совсем не смутило – во сне и не такое бывает. Остальные двери были закрыты. Женщина подвела меня к дальней правой.
- Запоминай! – Строго велела она и ногтем указательного пальца левой руки провела по двери так, словно хотела нарисовать букву «б». Запомнить такое нетрудно. Раздался хруст, женщина кивнула и провела меня внутрь уютной просторной комнаты, в которой стоял покрытый белой скатертью стол. На нем – ваза с незнакомыми желтыми цветами, у стола – одинокий стул. Под окном стояла широкая деревянная двуспальная кровать с резной спинкой, застеленная пестрым лоскутным одеялом. Напротив – стоящее у камина массивное кожаное кресло. У дальней стены стоял огромный резной деревянный шкаф.
- Ложись! – Приказала женщина. Я обрадовался, потому что мне уже очень давно не снились эротические сны, а этот – еще и удивительно реалистичен. Я послушно лег прямо поверх покрывала.
- По-хорошему мне бы следовало несколько лет обучать тебя ремеслу, но ты даже не представляешь, сколько лет я ждала подходящую преемницу. Знак ты запомнила – он открывает все двери в этом доме, - Она сняла свою «волшебную» шляпу, положила на стол, тряхнув роскошной рыжей гривой, - Не переживай, у меня было много времени, поэтому я написала для тебя отличные учебники. Читать тебя научит дар, который я сейчас передам, - Она положила ладонь мне на лоб, - Постарайся быть достойной ведьмой.
Тело пронзил разряд боли, и я отключился.
***
Ну и сон! Открыв глаза, с удивлением увидел незнакомый бревенчатый потолок. Поднес руки к глазам - не мои, тонкие и загорелые. Общими остались только мозоли. Еще сплю?
Окинул взглядом освещенную дневным светом из окна комнату. Из вчерашнего сна! Вчерашнего ли? Откинув укрывающее меня одеяло, осмотрел тело. Тело худой девочки-подростка. Коленки красовались застарелыми синяками - видимо, папаша регулярно ставил бедную девочку на колени. Так, стоп! Какой еще папаша? Какая "бедная девочка?"
Изо всех сил ущипнул себя за бедро и заорал от боли. Какой тут к черту сон?! Вскочив с кровати, побежал к двери и дернул ручку - та не поддалась. Стоп, куда?! Без паники, Степан Тимофеевч. Разберемся.
Вернувшись к столу, заметил лежащее на нем ручное зеркальце. Посмотрелся - на меня испуганными, широко распахнутыми ярко-зелеными глазищами смотрела скуластая, тонкогубая девочка лет четырнадцати. Загар почти скрывал покрывающие впалые щеки и аккуратный носик веснушки.
Зеркало выпало из моих трясущихся рук, но, к счастью, не разбилось. К счастью?! Какое уж тут счастье! Я либо сошел с ума, либо умер и переродился! Я заплакал. А дети, внуки, пациенты?
А так ли это плохо? Вариант с сумасшествием отметаем - у меня с психикой проблем никогда не было. Дети? Ну, плакать будут, само собой. И внуки будут. Эх, жаль не попрощались перед смертью. А дальше - дальше жизнь продолжится. Дедушка был стар, всем бы так пожить! Да и жизнь была, без ложной скромности - достойная!