Но он как-то подозрительно замешкался, начиная растирать руки. Я дала на него косяка, и неведомое шестое чувство подсказало мне, что быть какой-то работенке.
— В чем дело? — потребовала я, останавливаясь и поворачиваясь к мужчине.
— Дело в том, Святая Азалия… Рыцари и сейры империи продолжают прибывать, но мы не вполне понимаем, где их расселять, — проговорил князь, и глазки его забегали.
Я прищурилась.
Что-то мне слабо верилось в то, что у Иргейса нет перечня именитых родов империи и их значимости. Это князь что-то явно пытался провернуть.
И с одной стороны, плевать с высокой колокольни. Это в любом случае не угрожает безопасности Ридриха. Но с другой… Если этот червяк пытался создать ненужные проблемы… А Ридрих и без того пребывал не в самом радужном расположении духа, то…
Растерев бровь, я уточнила:
— Где жила королевская семья?
— На четвертом этаже, Святая, — ответил князь, бросая на меня слегка непонимающий взгляд.
Похоже он вообще не представлял, с кем имел дело. Что ж, ему же хуже.
— Где вы подготовили покои для досточтимого сейра Абенаж? — продолжила я.
— Святая, при всем моем уважении к церкви… — начал юлить князь.
Это то самое время, когда пора было расчехлять плеть?
Вскинув подбородок, я заглянула прямо в зеленые глаза мужчины и процедила:
— Где. Покои. Досточтимого. Сейра. Абенаж? Отвечайте, или останетесь без языка.
Глаза князя полезли из глазниц. Явно не такого общения он ожидал с посланницей Бога. Но к его несчастью, сестрой ужаса империи я была дольше, чем Святой.
— Н-на третьем этаже, — с запинкой проговорил мужчина, почему-то отходя от меня на шаг.
— Вы хотите оскорбить империю, князь Дэльтески? — угрожающе спросила я, не сводя с него взгляда.
— Никак нет, Святая! — тут же воскликнул он. — Просто эти покои…
— Подготовьте для бра… Для сейра Абенаж комнату на четвертом этаже. Мне подойдут любые свободная гостевые покои. И принесите туда расселение гостей, а также все отчеты по подготовке к балу: украшение, музыка, список приглашенных, порядок приема прибывающих, разъезд карет. Не забудьте про меню и рассадку гостей на банкете, — приказала я, выплескивая на мужчину свое раздражение.
Сказать, что он был в шоке, значит - ничего не сказать.
Какое-то время князь просто таращился на меня, как баран на новые ворота. У него в голове явно не складывалось понимание, откуда Святая, которая всю жизнь должна была воспитываться в стенах церкви, вдруг знала тонкости устраивания приема. Но я не зря так долго готовилась к своему дебюту. И надо же… Эти знания внезапно пригодились.
— Какие-то вопросы? — холодно уточнила я.
— Никаких, — ответил он, все же взяв себя в руки, а затем обратился к женщине из своей делегации: — Госпожа Альнури, проводите Святую в покои на втором этаже, принесите ей все документы и… — князь бросил на меня осторожный взгляд. — Святая Азалия, если у вас будут распоряжения по изменениям, пожалуйста, велите послать за мной.
Ох, чувствовала я, что нашла себе работу на весь остаток дня, а вместе с ней еще и приключений на задницу.
***
После ванны и массажа от Несси я и правда чувствовала себя почти человеком. И хотя кровать соблазнительно манила белоснежными шелковыми подушками и пуховым одеялом, но я не хотела перебивать сон.
Сейчас был еще день, если лягу спать - проснусь вечером, и что потом делать? Полуночничать?
Поэтому под причитания Несси о том, что я совсем себя не берегла, я уселась за стол, на котором меня уже ожидала кипа бумаг.
— Принеси мне, чая, — распорядилась я, начиная вчитываться в список приезжих из империи сейров.
— С печеньем? — с улыбкой уточнила Несси.
С печеньем… Эмоции сдавили горло, а разум с садистским вниманием к деталям напомнил мне о наших чаепитиях с Ридрихом. Я уже привычно приказала ему заткнуться. И ему, и занывшим в груди чувствам. Но глаза почему-то все равно зажгло, а буквы стали размываться.
— Сейра, я вас чем-то расстроила? — тут же всполошилась Несси, даже забыв про новое обращение ко мне.
Вскинув взгляд к потолку, я прерывисто выдохнула и бросила:
— Нет, Несси. Принеси чай. Без печенья, пожалуйста.
Нужно было собраться.
Появившийся рядом маленький дух, Шу, потерся об мою щеку, молча даря поддержку. Я благодарно улыбнулась ему и, сморгнув ненужные слезы, вернула внимание отчетам по подготовке к балу.
Работа - это хорошо. Работа по большей части помогала не думать, не зарываться в пучину своих чувств, не прокручивать сцену в подземелье заброшенного замка, не задаваться снова и снова вопросом: «А могла ли я сделать все по-другому?», и не обрубать себя каждый раз словами: «Не могла».