Он сжал челюсти и отвернулся. Кадык на его горле дернулся, а потом он произнес то, что выгромило мой мозг к чертовой матери.
— Азалия, пожалуйста. Вернись в постель.
Я вся с ног до головы покрылась мурашками, и несчастное печенье раскрошилось в моих пальцах, когда я впилась ногтями в ладони.
Пожалуйста…
Он сказал: «Пожалуйста».
Ридрих сказал: «Пожалуйста».
Я думала, что такого слова не существовало в его лексиконе, и поняла, что жестко облажалась. Мой мчавшийся на всех парусах корабль взял неверный курс. Да, я пошла за своими эмоциями и, кажется, только что налетела на риф. И чтобы сохранить хотя бы что-то нужно было срочно объявлять эвакуацию и спасаться.
Разум, наконец, завладел рулем и под вой сигнальных сирен геройски развернул корабль в нужную сторону, попутно выдавая мне то, что успел проанализировать, пока бежал за мной по пятам.
И господи-ты-боже-мой… Почему же я раньше не сложила два и два?
— Хорошо, Ридрих, — произнесла я тихо, а потом сделала то единственное, что могла в данной ситуации. Опустившись на постель, я посмотрела на него и проговорила: — Через что бы ты сейчас не проходил, с чем бы ты не боролся, ты же знаешь, что я рядом?
Он прикрыл глаза, желваки на его челюсти заходили ходуном. С его губ сорвался рваный резкий выдох. И вдруг все моментально изменилось.
Вот, мужчина сидел на кресле, а в следующее мгновение - уже нависал надо мной, придавливая меня своим телом к кровати.
— Ты невозможная, — низким голосом, от которого внутри зарождалась дрожь, произнес он, скользя по мне потемневшим взглядом.
Что? Что я сделала?
— Я…
— Молчи, — холодно оборвал он меня. И удерживая вес своего тела одной рукой, с выворачивающей душу нежностью, идущей вразрез с его злыми глазами, убрал пряди волос с моего лица. — Каждый раз, когда ты открываешь рот, ты сводишь меня с ума, Азалия.
Сердце запнулось в груди, споткнулось на краю пропасти и полетело куда-то в бездну. Разум отчаянно пытался воспрепятствовать вновь начавшемуся безумию, но был обречен.
Я сглотнула, а Ридрих одарил меня колючим взглядом, резко поднялся, и, запустив руку в волосы, отошел в другой конец комнаты, словно стремился оказаться подальше от меня. Но спальню он все же не покинул, что я посчитала хорошим знаком.
— Ты расскажешь мне? — тихо спросила я, ощущая, как все сжимается внутри.
У меня была одна не слишком приятная теория, что именно с ним происходило. Но для всех будет лучше, если это окажется лишь плодом моей больной, перечитавшей романы фантазией.
— Нечего рассказывать, — холодно отрезал он.
Я молча повернула голову в его сторону.
Конечно… Нечего тебе рассказывать. Ты, то заботливо успокаиваешь меня после срыва, то морозишься, то смотришь так, будто готов убить, а потом в твоем взгляде рождается желанием. Здесь либо биполярное расстройство, либо… Либо что-то куда хуже. То, о чем предупреждал меня Малькут.
Следующий мой вопрос предотвратил стук в дверь.
— Войдите, — разрешила я, садясь на постели.
Конечно, присутствие мужчины в комнате незамужней девушки, а особенно Святой - это самый настоящий моветон. Но серьезно… Мою репутацию испортить уже нельзя. Дно пробито, так сказать.
Дверь приоткрылась и в проеме показалась Кементина. Я тут же напряглась. Не нравилось мне это. Я не вызывала ее, а сама бы она вряд ли пришла. Значит, что-то задумала. По-хорошему ее нужно было отослать от греха подальше. Неожиданные сюрпризы в присутствии Ридриха мне были совершенно ни к чему, но предотвратить катастрофу я не успела.
— Госпожа, ваше любовное послание его величеству императору отправлено, — тихо произнесла она, поклонившись.
Вот, это поворот… На мои губы полезла улыбка, и мне пришлось прикрывать ее ладонью, что бы не испортить представление раньше срока.
Могла ли эта мелкая интриганка не знать, что в моих покоях был Ридрих? Исключено. Ведь никаких писем, а уже тем более любовных Регори я не отправляла. Я же не самоубийца. Вот, только главная героиня, похоже, даже не догадывалась о том, что Ридрих мог читать мысли людей.
Это называется - не рой могилу другому, сам же в нее попадешь!
Я молчала, даже не видя смысла отпираться. А зачем? Правда-то ведь всем известна.
Меж тем комнату заволокло аурой тьмы, и раздался лишенный всяких эмоций холодный приказ мужчины:
— Повтори.
— Досточтимый сейр Абенаж! — воскликнула Кементина, продолжая свой спектакль. — Простите! Не знала, что вы здесь! Я сейчас же уйду!