— Я не позволю тебе отправиться туда! — Хон Тао ударил кулаком по столу, заставив чернильницу подпрыгнуть.
— Но брат! — Хон Сяо покраснел от волнения. — Нам нужно исследовать те территории! Андара слишком занята внутренними проблемами, чтобы тщательно изучить их. Вдруг там будет подсказка?
— А если нет?! — Хон Тао был в гневе. — Если что-то пойдет не так? Я не позволю никому из вас рисковать собой.
— Какой смысл нам сидеть и ждать? Чтобы эта штука случилась с нами? Чтобы мы повторили их судьбу?
Хон Тао молчал.
Я стояла за дверью со свитками в руках. Я не собиралась подслушивать, просто так совпало. Набрав в грудь побольше воздуха, я шагнула в кабинет.
— Сестра…
— Хон Юи, — кивнул старший брат. Он был императором, но в семейном кругу мы не сильно заморачивались на тему имен.
— Старший брат, младший, — я поочередно кивнула обоим, перекладывая кипу свитков на небольшой столик у стены.
— Сестра, скажи ему! Нам нужно сделать первый шаг!
— Прости, Хон Сяо, — я покачала головой, краем глаза посматривая на хмурое лицо Хон Тао, — ты же знаешь, старший брат прав. Мы понимает твое желание, и в твоих словах есть смысл, но мы не можем рисковать кем-то из нас. Даже если закрыть глаза на то, что ты наш брат, без тебя Хайнин будет ослаблена в военном плане. Если на нас нападут, не будет гарантии, что мы справимся без тебя. К тому же, нас могут устранить по одному, если мы разделимся.
— Слушай сестру, Хон Сяо.
— Я… Я понял. Прошу меня простить.
Хон Сяо склонил голову и вышел из кабинета, оставив дверь открытой. Хон Тао тяжело вздохнул и потер переносицу.
— От поискового отряда нет новостей? — тихо спросил брат, уставившись куда-то в пустоту.
— Увы, — я принялась раскладывать свитки по полкам. — От А Лин тоже нет вестей.
— Ты же не думаешь, что они могли… Что Хон Чжань…
— Нет. Я уверена, что они живы. Идрис справится с чем угодно.
— Ты так в нём уверена.
На самом деле, моя вера жила на знании, что главные герои не могут умереть в середине истории.
Для меня трагедия Шала-Баам была лишь знаком, что мы вошли в заключительную арку. Был ли это знак начала войны с Забытыми, или она уже давно идёт — чёрт его знает. Не удивлюсь, если Каен и Идрис сейчас готовятся к финальному бою в какой-то закрытой части мира. Перед битвой с главным злодеем герои должны стать сильнее, так всегда бывает. Надеюсь, Хон Чжань с ними.
Я же сама просто ждала у моря погоды. Моя судьба сама за мной придёт. Даже Иви была согласна с такой позицией и говорила не дергаться лишний раз. Хайнин в любом случае будет втянута в войну, осталось лишь понять, на чьей территории.
— Столкновение Духов и Забытых — это буквально война миров, — Дух красила длинные ногти в ярко-фиолетовый цвет, сидя на краешке стола. Ей это было не нужно, но Иви нравилось делать вид, что она осязаема. — Скорее всего она пройдет именно в мире смертных, поскольку это нейтральная территория. И им всем будет плевать на то, что станет с окружающим миром. Лучше бы перенести бои в мир Забытых, чтобы не навредить смертным. Духи это понимают, но без прямого приказа Царя делать ничего не будут. Они разделились на несколько лагерей, и лишь малая часть обеспокоена Землей.
— Я ожидала чего-то подобного. Если бы могли вычислить, где будет место прорыва, могли бы отправить туда силы, и предотвратить вторжение, но мы не можем даже связаться с Идрисом и Каеном. Без них это пустая трата сил.
— Прости, Юи, даже я не могу сказать, где они сейчас. — Иви виновато взглянула на меня. Я покачала головой.
— Ничего, я понимаю, не переживай. Они сами разберутся. Просто переживаю, что придется отдуваться за них. Герои так любят приходить в последний момент!
Мой смех показался фальшивым даже мне самой.
По-правде, с тех пор, как стало известно про трагедию, у меня начались приступы тревожности. Спать по ночам стало сложнее, и в голове роились неприятные мысли, от которых сердце заходилось в бешеном ритме. Сколько бы я не твердила себе, что мне должно быть всё равно на этот мир и его жителей, что это всего лишь чья-то сказка, я всё равно уже успела привязаться к её героям. Я не хотела с ними расставаться, не хотела смотреть «конец». Ведь в конце всегда разбивается чье-то сердце, и стекло хрустит на зубах.