Оторопев, мы с Никитой наблюдали происходящее. Присоски на длинных пальцах зашевелились, почуяв кровь, пришли в движение и щупальца. Видимо, сработали инстинкты: руки упыря рванулись к шее, раздался противный всасывающий звук.
Казалось, мутант пожирал сам себя, и получился бы замкнутый цикл, если бы часть крови (и довольно большая) не выливалась. Она ручьем стекала по шее, по боку, капала с плеча, и, наконец, колени мутанта подломились.
Пригоршня передернул затвор, но я остановил его:
– Нет. Сам сдохнет. Все-таки побереги патроны.
Упырь, обмякнув, рухнул на бок. Щупальца уже не шевелились, и руки ослабли – он разжал рану. Я отвернулся.
– Ничего себе неделька начинается, – процитировал Никита старый анекдот. – Кто бы мог подумать, что здесь упыри водятся?
– А может, не водятся? Может, натовцы пустили какой-то газ, и мы с тобой радостно галлюцинируем, а реальность в виде упыря вторгается в наши видения? И не сопки это на самом деле, а деревья, и мы в лесу…
– Ты это. Завязывай с философией. Так и крышей поехать недолго. Просто раз мы сюда попали, то и упырь мог, понимаешь?
Версия Пригоршни была рабочей, но мне не нравилась: конечно, одинокий упырь мог проникнуть… но неужели он тоже активировал Зерно? Ответа на этот вопрос пока не было.
– Слушай вот что, Пригоршня, – проговорил я. – Это не Зона просочилась сюда, а наоборот, понимаешь? Упырь – местный житель, и когда корабль, телепорт – не знаю, – с существами, которые спасались из этого мира, пробил дыру в ткани пространства-времени, в Зону случайно попали местные обитатели и размножились. Значит, и аномалии тут имеются, надо быть осторожными.
– Во как! Ну а чё, похоже на правду.
Вроде бы, начинало темнеть, но ледяной ветер сдул туман, и окружающий пейзаж стал более четким.
– Пора идти, а то задубеем, – напомнил Пригоршня. – Если за сопками нет жилья, хана нам.
– Пойдем… – я задумался. – Только давай осторожно. Как по Зоне. Если здесь есть упыри, аномалии не заставят себя ждать.
– Да ладно тебе… – Никита нахмурился. – Но да, ты прав: лучше быть живым параноиком, чем мертвым оптимистом.
С этим выводом трудно было не согласиться. Мы потоптались на месте, убедились, что упырь благополучно издох, и принялись карабкаться на следующий холм.
Когда взобрались на вершину, мое сердце забилось чаще: вдалеке виднелись очертания… Я не поверил своим глазам! Город! Или это скалы такие? Нет-нет, город поблескивает стеклами. Жаль, бинокля с собой нет.
– Ты видишь то же, что и я? – радостно спросил Пригоршня.
– Да, но я не стал бы радоваться. Во-первых, мы не знаем, обитаем ли он. Во-вторых, даже если там кто-то живет, где гарантия, что это люди? Я вообще не уверен, что это город – очень уж конфигурация странная.
– Да уж, – напарник потух и поежился.
Очередной порыв ветра сдул с него шляпу, и она повисла на шнурке за спиной. Он запрокинул голову и присвистнул. Я точно так же посмотрел в серое небо: на высоте метров в пятьдесят над нами кружились огромные птицы. А вдруг не птицы, вдруг драконы? Издали не различить деталей.
– Уж не по наши ли туши? – задал я риторический вопрос и, потрясая АК, пригрозил крылатым. – Здоровенные. Размером с корову, как минимум. И еще сдается мне, что уже смеркается, неплохо бы найти укрытие. Так что иного пути, кроме как в город, у нас нет. Ходу?
– Ага. Костерок разведем, согреемся.
Шли мы быстрым шагом, взмокли, но движение не согревало: стылый ветер пробирал до костей и выдувал слезы. Проклятые твари все так же кружились над нами и начали спускаться. Мы увеличили темп, но бежать со всем снаряжением было проблематично. К тому же после контузии кружилась голова и подташнивало.
Немного радовало, что стали попадаться кусты – круглые, похожие на укоренившееся перекати-поле, с бледно-зелеными листьями, больше напоминающими округлые сосновые иголки. Трава тоже стала выше, но была по-прежнему тусклой и шелестела, как целлофан.
– Полиэтиленовый мир, – не выдержал я. – Воды нет, растительности нет, населена роботами.
Пригоршня остановился и хлопнул себя по фляге, что висела на поясе. Поболтал ее и скривился:
– А воды-то мало. Еще есть чекушка водки – от радиации. Что делать будем?
– Успокойся, не паникуй. Если тут растет трава, то и вода должна быть. Тучи-то видишь? И туман.
Внезапно жутко захотелось пить. Я отцепил флягу, но едва свинтил крышку непослушными, посиневшими от холода пальцами. Н-да, плохо дело. У нас, конечно, есть спальники, но одежда рассчитана на начало лета – тяжко будет. Придется местную живность убивать и пускать на шкуры. Хорошо, если тут весна и скоро потеплеет, а вдруг осень, и самые суровые холода еще впереди?