– Я слушаю, – спокойно произнесла она – может, радуясь возможности прервать ссору?
Человек снял маску. Он оказался довольно молод, на год-два старше Оливера, не больше. Отблеск от фонаря падал на его лицо, и даже в этом рассеянном свете было видно, какое оно обветренное и загорелое, – много темнее выгоревших на солнце волос.
– Я хочу спросить, – голос его стал резким, – какое вы имеете отношение к роду Кархиддинов?
Вот уж чего Оливер не ожидал. Чего угодно, но не этого.
– Я? Ровно никакого.
– Но у вас на плаще герб Кархиддинов. – Молодой человек обличающе ткнул пальцем в вышивку на плече Селии. – Звезда и палица.
– Вот как, значит, это герб… – раздался приглушенный маской смешок. – Видите ли, сударь, вы смело можете считать этот плащ краденым.
«Сударь» нахмурился, так что морщины прорезали кожу лба.
– Поскольку украсть можно только у живого, следует ли, что предыдущий хозяин плаща жив?
– Был жив пару месяцев назад, хотя не так что бы здоров… головою.
– Благодарю. Это все, что мне хотелось узнать.
Он повернулся и зашагал прочь, под арку. Но он еще не успел скрыться в тени, когда его догнал голос Селии:
– А мне давно хотелось узнать, как же ее все-таки звали, – Виола или Венена?
Оливер, Селия и Сторверк сидели в комнате «Хрустальной башни». Они совместно покончили с бараньей ногой под гвоздичным соусом, и одна из глиняных бутылок с местным вином – Сторверк, несмотря на свое северное происхождение, категорически предпочитал его пиву – была пуста. Оливер представился странствующим ученым, что было чистой правдой, а Селию назвал своей женой – что тоже недалеко ушло от истины; тем более что во время карнавала здесь можно было удивить чем угодно, только не женщиной в мужской одежде. За ужином они поведали новому знакомому историю встречи с Хьюгом Кархиддином и пребывания в замке, как по сговору опустив все, что было связано с опасной предысторией. Сторверк внимал, видимо не пьянея, кивал.
– Я, как маленький был, эту песню слышал, всегда за родителей обижался – почему о них так мало сказано, а все про этого скота Хьюга. А они – «так к лучшему…»
– Умные люди, – заметила Селия.
– Верно, умные. Однако отец тогда и в самом деле чуть не погорел – не ждал от Хьюга такого… все же старый друг, вместе в одном гарнизоне на Юге жарились, вместе рыцарское звание заслужили…
– Но ты вроде из Эрдских краев.
– Ну, на Юге отец служил. А в Эрде у нас, с позволения сказать, родовые владения – поле каменистое да болото, прости Господи. А род знатен. Дом Брекингов, слышали, может?
– Если это в честь того самого Бреки Тординга Безногого… – И после подтверждающего жеста Сторверка Оливер пояснил Селии: – Бреки – эрдский ярл, который прославился тем, что ему единственному не позволили совершить ритуальное самоубийство, когда он был искалечен в битве, – по причине его великой мудрости. Правда, дело происходило уже в сравнительно позднюю для эрдов эпоху, в пору смягчения нравов…
– Вот-вот. Якобы от этого Бреки Безногого мы и происходим, хотя на самом деле – одному Богу ведомо. И хвастать нам особо нечем. Род, до недавнего времени, крепко обеднел. Служба – ни военная, ни придворная – дохода не приносит, ежели не хапать, а это не по нам…
– А ты, стало быть, не на императорской службе?
– Точно. Этим пусть у нас младшие занимаются, коли дома сидеть неохота. А я – капитан торгового корабля.
– У вас там окрестное дворянство кондрашка не похватала? Я понимаю, на Юге, но в Эрде…
– Близко к тому. Нас, по правде говоря, не слишком любят, делаем что хотим, правил не соблюдаем, а по древности рода придраться затруднительно.
– «Песни поношения» не боитесь? – спросила Селия, подливая ему вина.
– Пусть попробуют. Мы в ответ такое грянем, что у всего герцогства уши повянут…
– «Мы» – это ты и твои родители?
– И братья и сестры. Пятеро нас, я – старший. Да у меня двое сыновей подрастают… грех жаловаться, семейство большое, глотки у всех – дай Боже, как и нрав… Дело-то вот ведь как вышло. Тесть у меня – купец в Гормунде. Сыновей у него нет, он, на радостях, что есть на кого всю эту кучу забот со своей шеи свалить, пинассу мне и отписал. Вот и кручусь теперь. Корабль мой, кредит тестя.
– Родители не были против, что ты торговлей занялся?
– Ни Боже мой. Братья тоже, а на всех прочих мне плевать.
– Ну, выпьем за здоровье всех твоих родных.
– За их здоровье!
Выпили. Сторверк поставил кружку на стол.
– Да, ты спрашивала об имени. Виола, а Венена – прозвище. Она говорит, это значит что-то вроде «ядовитая». Язык у нее всегда был острый, а в молодости – особенно.
– Твои родители и в самом деле, сняли Заклятие?
– Да, но самое смешное, что они вовсе не собирались этого делать. Во всяком случае, они так утверждают. Что это получилось случайно.
– А как? – полюбопытствовал Оливер. – Никто ведь в точности не знает, все говорят – Заклятие было снято, и все.
– Вообще-то мы не любим рассказывать об этом посторонним… Если в Трибунал не донесут, то за сумасшедших сочтут наверняка. Но, – Сторверк пожал плечами, – если вы прошли теми же путями и погостили у Хьюга, то кое о чем уже имеете понятие и как бы не совсем посторонние… Нечто странное есть в том, что мы встретились. Город большой, все в масках, а мы все равно узнали друг друга. Рука судьбы, что ли… Впрочем, не мне рассуждать о подобных материях. Я не философ и даже не Открыватель, я торговый капитан… Короче, они напоролись на… как бы это понятнее выразиться… такую тварь, которой не бывает.
– Наподобие тех, что были в Темном Воинстве, – произнес Оливер.
– Улавливаешь. Эта тварь засела в подземелье под Брошенной часовней и кормилась от людей. Но не плотью… я всегда плохо это понимал… однако отец утверждал, что дело было именно так… как бы чувствами она кормилась, но не всякими, а дурными, неправильными… а если нет их – надо сделать так, чтоб были… В общем, они просто хотели вырваться оттуда, зарубили эту тварюгу – ан Заклятие действовать и перестало. Видно, оно было как-то связано с этой тварью.
– С последней тварью, – тихо произнесла Селия.
Сторверк рассмеялся:
– Хорошо сказано! Последняя тварь… И где-то вскоре после того в своих скитаниях повстречали они Хьюга. Который вовсю начал зазывать их к себе. Они крепко устали, от ран еще не отошли, вот отец и согласился. Дальше – всем известно.
– Как всегда, главные события в песню не вошли, – заметил Оливер.
– Согласен. Но может, мать с отцом и правы – так оно к лучшему… Были бы пугалом для всего Эрдского герцогства…
– Да, и это еще если бы Церковь не вмешалась. Вот еще что, – вспомнил Оливер, – откуда эти разговоры о хождениях в Заклятых землях по двое?
– Слышал я про это. Спрашивал у матери – она говорит, суеверие. Каждый, у кого было дело в Заклятых землях, искал себе Открывателя в проводники. Вот и пошло поверье, будто к одиночкам удача не идет. Еще бы! Посторонний бы там просто заплутал – и то, если повезет. Веселые это были места, должно быть. Заклятые земли! И публика там обитала знатная…
– Первый раз слышу такое определение Заклятых земель. Люди их до сих пор боятся.
– Люди всегда боятся того, чего не знают. А я-то знаю! Знаю, например, что Открыватели не были колдунами, как все думают. Мать говорит – а я ей верю, – что их умение было всего-навсего ремеслом и за пределами действия Заклятия не работало. Конечно, ему, как и всякому ремеслу, нужно было учиться. Но помимо Открывателей, которые вечно были на ногах, вечно в дороге, были там и такие, что жили оседло, – у них была своя наука, свои приемы, другим не понятные. Захочет этакий деятель вызвать Открывателя – и посылает за ним смерч вместо почтового голубя…
– И ходить там приходилось как в Городе Ветров? – Оливеру припомнилась история, рассказанная Селией.
Сторверку, очевидно, она тоже была известна, и он не стал переспрашивать, только отрицательно покачал головой:
– Нет, не так. Маленькие то были смерчи, совсем безвредные, так, столбик пыли над землей крутится. И вот движется такое удовольствие в самый тихий безветренный день, кто чужой видит – глаза таращит, а то и в обморок хлопается, но Открыватели знали, что это нечто вроде гонца… Нет, конечно, магия в этих краях была – кто спорит? В самих краях. А те, кто там селился, учились использовать ее себе на пользу. Всяк на свой лад. Даже беглые, обычные воры-разбойники – а этих там тоже хватало – приходили в поселки Открывателей, чтобы освоить один-два приема дорожной магии, иначе бы они пропали.