Отпиваю воды, что бы смочить пересохшее от волнения горло.
И что мы имеем? Да ничего?
- Шлюшка хочет жести? – раздается возле левого уха. – Я видел, как ты себя трогала…
Повернув голову натыкаюсь на тупую улыбку с кривыми зубами. От парня уже прилично несет алкоголем и сигаретами. О дешевой туалетке молчу.
Смесь этих запахов- убойный дихлофос.
Не успев обдумать брезгливо выпаливаю.
- Отвали, урод. Такие, как я тебе не по зубам.
- Что будете пить?– гремит надо мной знакомый голос с налетом стали.
Громила нервно отмахивается от Агачева и, залепив мне пощечину хватает за высокий хвост.
От боли темнеет в глазах.
Не разбирая звуков я пытаюсь глубоко дышать, что бы подавить чувство тошноты.
Я понимаю, что мне надо защищаться, но страх до такой степени сковал мои внутренности, что я безвольно плетусь вслед за двумя мужиками.
Мозг отказывается работать.
Но когда один из них прижимает меня к уличной стенке и облизав шею, впивается в мои губы своим слюнявым ртом я прихожу в себя.
Прокусив губу извращенца до крови я коленом пинаю ему в пах.
Тот скорчившись выпаливает « Убью сучку» и ему на помощь прилетает второй, который очень по джентельменски хватает меня за волосы, заставляя сеть на колени.
- Не любишь целоваться, будешь сосать – противные слова громом доносятся до моего сознания.
Мне плохо.
Дикая паника вперемешку с отчаянием усиливают тошноту.
Мне хочется умолять не делать этого, но мой язык онемев впервые безмолвен.
Я поскуливая, как щенок, прикрываю обнаженные участки тела руками, словно это меня спасет.
- Руки от нее убрал – Тим вылетает из за дверей и с ноги врезает тому, который удерживает меня.
Тот отшатывается в сторону и, не ожидая последующих ударов в голову и живот валится на асфальт. Через пару секунд он поднимается и сваливает в закат.
Агачев поднимает меня с тротуара и ведет к машине.
Я содрала коленку. Не сильно. Но она неприятно саднит и все время напоминает о себе.
- Не бросай меня…- жалобно пищу, когда Тимур толкает меня на переднее сидение своей машины.Он не отвечает, лишь молча прибивает меня взглядом и уходит обратно.
С замиранием сердца смотрю через чистое лобовое на то, как широкоплечий парень месит здоровяка, который десять минут назад нагло лапал мой зад, противно облизывал шею и пыхтел мне в ухо. Он пытался меня изнасиловать.
Такой животный ужас я испытала впервые.
Больше всего на свете мне сейчас хочется оказаться под горячим душем и жесткой мочалкой смыть с кожи запах алкоголя и дешевой туалетки этого придурка.
- Салфетки подай – Тим падает на водительское кресло и тянет окровавленную руку в ожидании пачки влажных салфеток.
Рвано втягиваю воздух в котором смешались противные ароматы салона старого автомобиля и сторублевого ароматизатора.
Трясущими руками открываю бардачок. Его содержимое плюхается на чистый резиновый коврик. Глубоко вдохнув пытаюсь унять дрожь и принимаюсь шарить в поиске пачки.
- Какой здесь бардак! – зачем-то ворчу себе под нос.
Не люблю, когда в машине беспорядок. Я могу оставить комнату неубранной, но в тачке у меня, как на выставке – все по полочкам!
-Что? – брови Тимура съезжаются к переносице.
Он смотрит на меня озлобленным взглядом в котором помимо гнева неплохая доза усталости. Это понятно. Тим целый вечер провел за стойкой, у него еще смена не закончилась.
- Ты решила нотации о порядке мне почитать? Не слишком ли для голожопой идиотки?
Из его носа вытекает тонкая струя крови. Агачев быстро ее стирает, бросает взгляд на свою ладонь, потом выхватывает у меня пачку и, выудив из нее короткий кусок волокнистой ткани принимается очищать свои руки. Белая салфетка быстро меняет цвет на ярко-красный.
Я отворачиваюсь к окну и тихо всхлипываю.
- Я не голожопая! И не идиотка! – это словестный максимум на который меня сейчас хватает. Защиту я конечно выстроила так себе.
Вспоминаю противный слюнявый рот и меня начинает тошнить. Тимур подоспел вовремя. Если бы не он… Мне даже страшно подумать, что бы эти двое со мной сделали. Как только Тим врезал первому, тот сразу скрылся, а вот здоровяк решил помахаться. В результате лежит сейчас возле нашей тачки, мычит.
- А кто ты, Яна? – брови Тимура наверх ползут закладывая складки на лбу -Приперлась в клуб нацепив на свою задницу узкий кусок тряпки. Даже фантазии разгуляться негде. Голой бы пришла, хули нет то?
На мгновение замолкает продолжая сверлить меня глазами.
- Эти парни трахнуть тебя хотели, - рукой в сторону показывает, словно они до сих пор там. Но там только один. Пыхтит, откашливаясь после драки.
И тот факт, что он все еще не ушел жутко напрягает.
Я шумно тяну воздух в легкие и слезу скатившуюся стираю.
- Ты всем своим обнаженным видом им показала, что за этим пришла. Еще и дерзила. - Тимур берет новую салфетку и не отрывая от меня взгляда стирает кровь с носа.
Он зол и раздражен. Но я тоже на нервах. Это меня, а не его только что облапали!
- А что я должна была позволять им пялится на мои сиськи и задницу?
Бросаю в сердцах.
Тимур раздраженно смотрит на меня и качает головой, словно я надоедливый ребенок, которому по десять раз одно и то же надо объяснять.
- Да блядь, че за баба тупая, а? Одеваться надо, что бы не пялились! - собирает окровавленные салфетки и ненадолго выходит из машины, не давая мне возможность отразить его грубость.
Я глаза на руки свои опускаю и вновь шумно носом воздух втягиваю.
"Баба тупая...Мне очень приятно о себе такое слышать"...
Ноготь указательного осматриваю. Сломала. Болит.
У меня даже денег на новый маникюр нет, а мои сейчас на Бали.
Молодцы они, конечно. Перевоспитать меня хотели.
Перевоспитали?
На улице слышен громкий стон, который привлекает мое внимание. Отрываюсь от рук и вновь смотрю сквозь лобовое.
Здоровяк с трудом опирается на руки и начинает подниматься. Мой пульс максимума достигает. Во рту неприятно сохнет.
А если он сейчас сядет в машину и уедет со мной?
Вдруг закончить начатое захочет и отомстить за сломанный нос и может даже ребра. Агачев так-то неплохо его помял.
Страх обматывает мои внутренности липкой паутиной.
Здоровяк поворачивает голову в мою сторону и смотрит на меня.
Я часто и нервно дышу. Мои глаза от страха расширились и из них стекают слезы. Я никогда не ощущала такого дикого животного страха и беспомощности.
- Тимур! – кричу, что есть силы. – Тимур, пожалуйста… пожалуйста Тим скорее – мой крик срывается на писклявый визг, потому что здоровяк начинает двигаться.
Я от ужаса лицо ладонями закрываю и сжимаюсь. Моя нервная система дает сбой. Кажется, что перед глазами вся моя беззаботная жизнь пролетает и я впервые осознаю, как безопасно мне было под родительским крылышком.
А что, если Тимур не вернется? Он не обязан меня защищать.
Вздрагиваю, когда на водительское сидение кто-то садится.
Страх настолько сильный, что я не смею открыть глаза.
- Эй – на мою ногу приземляется чья-то ладонь. Я нервно дергаюсь и продолжаю скулить.
Фантазия рисует ужасные картинки от которых страх сильнее спутывает внутренности.
Крепкие руки хватают меня за плечи и притягивают к себе.
Я пытаюсь вырваться пока до моего уха не доносится голос Тимура.
- Тш-ш-ш… Все. Все позади, слышишь. Он ушел и больше не вернется.
Я поднимаю заплаканные глаза и растерянно пробегаюсь ими по уставшему лицу моего защитника. Тиму почти не досталось. Только в нос прилетело.
Облегченно выдыхаю. Я не впервые так радуюсь присутствию этого солдафона, но сейчас оно меня реально спасает.
- Испугалась? – Агачев осматривает мое бледное лицо и заправляет выбившуюся прядь за ухо. В последнее время он слова на меня жалеет, а тут даже прикосновения вход пустил.
Я, затаив дыхание наблюдаю за его движениями, боюсь спугнуть момент. Мне вдруг он кажется таким уместным и правильным, что в голове даже проносится мысль его продлить.