Ее слабость будет длиться минут десять.
Я знаю ее характер, я знаю, как она умеет играть на публику.
Вот и сейчас она сделает все, что бы никто не узнал о том, как сильно по ней проехался этот козел!
Я и забыл про него, а эта тварь всего лишь затаилась и нанесла удар в самый, сука неподходящий момент.
Это он Яську подослал?
Хер этой дуре, а не деньги!
Так грязно они собрались с нами разделаться?
Ухожу на другой балкон для того, что бы заглушить мысли.
Две сигареты, не унимают моих переживаний, но когда я слышу Дашкин голос, тушу в пепельнице последнюю и закидываю в рот мятную подушку жвачки.
— Ки-ир! Начинаем.
С радостью оставляю легкий поцелуй на ее накрашенных губах.
— Дашка, блин — ворчу, сжимая аппетитные ягодицы. — пойдем отсюда, пока я тебе прям тут не сожрал.
Под звонкий смех беру ее за руку и вывожу в зал.
Громкая музыка создает праздничную атмосферу и я жадно слежу за каждой Дашкиной эмоцией.
Ее поздравляют, обнимают, говорят очень много теплых слов и я рад, что смог окружить Дашу этим вниманием. Моим сюрпризом становится ее начальница Люда, которая по рассказу Даши была очень к ней добра.
Зажав рот рукой мелочь всхлипывает.
Девчонки долго обнимаются и о чем-то говорят.
Я знал, что она будет рада повидаться со старой знакомой.
Моя мама, как всегда доводит зал до слез своим трогательным поздравлением. Благодарит Дашу за Лешку, который к дню рождения сестры, выучил длинное стихотворение. Папа тоже присоединяется к поздравлению, скупо обронив пару слов, но для Даши это дорогого стоит. Я знаю, как она относится к моим родителям.
Из своего укрытия выходит и Настя.
Я говорил, что она все сделает красиво!
Натянув улыбку, она в миг превращается в уверенную женщину, держащую под контролем не только свою жизнь, а весь белый свет.
Все это обманчиво. Я-то знаю, и меня немного коробит от того, что лечить ее раны я больше не смогу. Она это понимает, поэтому старается справится сама.
Когда очередь доходит до меня я подхожу в центр зала и сказав в микрофон стандартное «Господа, прошу минуточку внимания» привлекаю к себе внимание всех присутствующих.
Я смотрю в огромные зеленые глаза и улыбнувшись так, как любит моя девочка, начинаю свое поздравление.
— Даш, никто в этом зале даже не представляет, насколько давно началась наша история, какой была наша первая фотография и как давно я попал к тебе на крючок — собираю по залу умиляющий смех и продолжаю.
— Сегодня твое восемнадцатилетие. Ты перешагнула тот рубеж, когда надо спрашивать взрослых и теперь сможешь принимать решение самостоятельно. — вновь смех, потому что все уже догадываются к чему я все веду.
Мне кажется, что Даша не дышит.
В ее глазах лужи.
Я так долго ждал этого момента, что сам пытаюсь поверить в реальность происходящего.
— Руки и сердца принято просить у отца, я хочу попросить твоей руки у человека, который подарил нам наше настоящее и я уверен, что не станет противиться нашему будущему.
Повернувшись к папе замираю и долго смотрю в его хмурые черные глаза.
Я редко говорю ему хорошее.
Чаще парю мозг и дерзко отвечаю, но это только потому, что мы очень похожи.
В душе я его люблю и очень уважаю.
Он знает об этом.
— Пап… Я… Я знаю, что я херовый сын… Я отказался продолжать твое дело, я ослушался твоего наставления и… Я все признаю. Позволь мне попросить у тебя Дашиной руки. Обещаю, что буду заботиться о ней, беречь и делать счастливой.
Краем глаза замечаю, как плачут присутствующие. Никогда не понимал этих соплей, но сейчас я чувствую, что для Даши мое признание очень важно.
Под тихий шепот и пристальный взгляд отца медленно растегиваю рубашку.
— Эй, Кирюха… Что за стриптиз? — кричит мой одноклассник Матвей.
Улыбаюсь и когда добираюсь до правой руки со шипением стягиваю рукав
Так уж повелось, что Громову Андрею приносят в жертву свою руку. Я не стал исключением. Не успел набить до конца, потому что поздно об этом подумал, но то, что это отцовская татуировка поняли все.
Закрыв глаз, папа усмехается и отпив виски произносит.
— Ты забыл добавить, что в конец поехавший.
Киваю головой.
Теперь моя очередь смеяться.
— Есть такое — подтверждаю его мысли.
Я поехавший на одной красивой девчонке.
Воздух застревает в легких и с большим усилием я востанавливаю дыхание.
— Спасибо тебе за все, пап…Я правда тебе благодарен.
— Я не против — прекращает отец мои мучения и я, как идиот улыбаюсь.