В город врываться не хочется, потому что зависнуть в пробке в такое время, как не фиг делать.
Мы живем в пределах МКАД и в повседневной жизни это огромный плюс, но сейчас мне хочется убраться подальше…
Не зная куда себя деть, кружу по поселку, затем бросив машину захожу в наш парк.
Нам повезло, что папе однажды удалось приобрести дом в Серебряном бору.
Парк здесь крутой. Обычно мама с малышней в этом парке надолго зависает.
Вдыхаю прохладный воздух понимая, что родители наверное уже перебрались в дом.
Немного зависаю смотря на небо, на котором уже вылупились звезды.
Яська противная! Все нервы мне уже измотала!
Вот какого хера ей надо, а?
С сожалением понимаю, что слишком рано бросил курить!
Пока в моей жизни стройная блондинистая стерва, я буду впитывать никотин тоннами.
Телефон вибрирует в кармане.
Вытащив его вижу, что это увы, не Ярослава.
Звонит мама.
— Да, любовь моя… — делаю голос насмешливым. Мы с мамой так здороваемся, это наше коронное. Я раньше так троллил отца, сейчас он привык, что такое приветствие его Карамелька может услышать только от меня.
— Кирюш, купи пожалуйста тортик, Янка что-то раз десять уже про него спросила, слюной вся истекла…
Ну да, эта вечно вспоминает о своих кулинарных желаниях почти перед сном.
Агачев с ней намаялся во время ее беременности.
Поймав эту мысль развиваю, шутливо поддев маму
— Надеюсь, она просто хочет торт, а не беременна третьим.
На том конце провода громкий смех.
— Завидуй молча, Кир!
Горько усмехаюсь.
Мама это не со зла…
А я ж и правда завидую…
Приняв заказ возвращаюсь к машине и сев за руль пытаюсь взять в себя в руки.
Я не имею права портить семье вечер своим паршивым настроением.
Вырулив с парковки выезжаю из поселка. Пробки рассеялись и я откинувшись на спинку сидения прикидываю, где могу достать торт.
А дальше…
Дальше — яркая вспышка света, визг тормозов и острая боль в голову.
Контужено смотрю перед собой, пытаясь пошевелить челюстью и сфокусировать взгляд на одной точке. Панель управления плывет…
Хочу вдохнуть воздух, но боль настолько сильная, что закладывает уши.
Последнее, что я помню — ледяные пальцы на моих щеках.
Меня куда-то вытягивают и тащат от машины. Женский голос разрывается от рыданий…
Я ее не вижу. Твою мать, почему я ее не вижу?
С трудом поймав яркий свет вглядываюсь в заплаканное женское лицо. На ней слишком много косметики, так что возраст просто не разобрать. Длинные черные волосы распущены.
— Все будет хорошо — шепчет мне голос, а тонкие пальцы гладят мою щеку.
А я отупело смотрю в черные глаза стеклянным от слез взглядом и хриплю
— Мама?…
Глава 2
Кирилл
— М-м-м… — хриплю осипшим голосом и пытаюсь сесть в кровати.
Голова трещит так, словно по ней вмазали бейсбольной битой. То, что это не банальное похмелье говорит ни с чем не сравнимая головная боль и полнейшая темнота, которая жутко напрягает.
— Кирилл Андреевич, осторожнее… Вам нельзя делать резких движений…
Слышу женский голос справа и машинально поворачиваю голову в сторону звука.
В глазах по — прежнему темно и неприятно стягивает в их области.
Тяну трясущиеся руки к лицу и пальцами ощупываю…бинты? Что, блядь тут происходит?
— Что со мной? М-м-м-м-м… — резко сажусь и тут же хватаюсь за голову потому, что боль адская. — Какого хрена?
— Кирилл Андреевич. Вам нельзя делать резких движений. — голос становится жестче и требовательнее и строгая просьба уже сопровождается цепкой хваткой. Но я хожу в качалку и могу завалить эту женщину даже в слепую, поэтому на эмоциях скидываю ее руки с себя под громкий возглас
— Девочки, Василия Михайловича срочно.
Рвано выдохнув немного ослабеваю хватку, потому что силы мои заканчиваются и поднимается головокружение.
— Что ж Вы, Кирилл Андреевич с нашей медсестрой так не вежливо… — раздается басистый голос, который прерывается на какие-то перешептывания.
Возле меня разворачивается возня.
Меня укладывают на кушетку, я стараюсь дышать, но волнение и, что уж скрывать, страх подгоняют сердце.
— Ангелина Ивановна у нас тезка вашей матушки, у нее две прекрасные девочки растут, а Вы с ней бороться вздумали… — продолжает доктор.
Знаю, я к чему это все. Отвлекает он меня.
Но мой воспаленный мозг не сразу об этом догадывается поэтому я с опозданием дергаю рукой, в которую впивается тонкая игла. Но рука уже ожидаемо зафиксированна.