Поцеловав щеку племяшки перекидываю ее через плечо и под довольный визг уношу из комнаты прочь.
Не жалею ни об одном сказанном слове.
Видимо все трещало давно, а сейчас разваливается окончательно.
Мне по хер. Я этот корабль спасать не стану…
На улице слишком оживленно для семейной вечеринки.
Настя почему-то в костюме, Лидия Семеновна за старшую, Янка в спешке раскидывает тарелки.
— Что за суета у вас тут? — интересуюсь стряхивая Даринку на скамейку.
Та с визгом приземлившись пытается меня укусить.
Мстит засранка.
— У нас тут папа на работу собирается, потому что переговоры с инвесторами через сорок минут. Быстро надо его и Настю накормить.
Настюха затолкав тарталетку в рот отрицательно кивает.
— Я норм, перехватила — бухтит с набитым ртом — После нормально поем.
Слежу, как стройные ноги в черных строгих брюках уносятся в сторону дома.
У нас и такое бывает, да…
— Даринка… — ворчит сестренка, пытаясь очистить лохматые волосы от слайма.
Улыбаясь зависаю на девчонках. Размышляю.
Значит праздник у нас немного сдвигается…
Помощь пока здесь не нужна. Можно идти поработать. К Яське возвращаться не хочу. Неприятно мне после таких вот разговоров ее целовать.
— Чем помочь? — из за спины ее голос.
Не оборачиваюсь.
Блондинистая голова проплывает мимо меня и усаживается возле Янки.
На меня внимание не обращает, потому что обиделась.
Да на здоровье.
Закусив зубочистку опираюсь о дверной косяк и лениво наблюдаю, как сестра накладывает мясо в тарелку, подмечая, что едва ли не впервые мне наплевать на исход этой ссоры.
Уйдет — останавливать не буду.
— Вылупилась… — ворчит Янка. Она с моей девушкой никогда не церемонится.
Мне уже в открытую высказывает неприязнь к Яське, называя ее бездельницей, хотя сама такой когда-то была.
— А на русском, без сарказма можно? — так же ядовито парирует Яська.
— Нельзя! — противным голосом и с гримасой на лице выдает Янка.
Поругаются опять.
— Харош, а! — перебиваю этот «бабский галдеж».
Это Янка еще про Даринку не знает. Если та нажалуется, Яся сегодня поедет ночевать в другой конец города. В свою родную квартиру.
Потому что я заступаться за нее не стану. Устал.
Наверное не по мужски это — позволять себя любить, а при трудностях отходить в сторону, но мне сейчас хочется сделать ей больно.
Сука!
Мелочно это.
Оттолкнувшись от двери иду к Даринке и забрав из ее рук ножницы сажусь на скамейку.
Кто я такой, что бы отказывать этой очаровашке в вырезанной фигурке?
— Что, и тут не меня выберешь? — щурит глаза Яська.
От ее взгляда мне становится не по себе.
Обижаю я ее. Знаю.
Отец мне много раз говорил — не любишь — отпусти.
А я любил, поэтому таскался за ней, как щенок на привязи.
а теперь…
Впиваюсь взглядом в обнаженные ключицы и ползу им вверх, добираясь до татуировки в виде пера за ухом. Я любил ее зацеловывать. Там чувствительная зона у Яськи и я своим языком доводил ее до хриплого стона.
А сейчас…Не хочу…
Почему я опять с ней?
Ответ лежит на поверхности, но я отказываюсь себе в этом признаваться.
Потому что я пытаюсь забыть что-то большее…
Я не видел ни глаз, ни губ.
Я знаю их наощупь… Я запомнил каждый манящий изгиб…Я…
Сука…
Ухмыляюсь про себя глотая горечь.
Я пытаюсь заменить незаменимое.
Мне нужна одна встреча. Один долбанный разговор.
Я хочу разочароваться в Дашке так же, как в Яське и начать уже все с чистого листа!
— Не заставляй меня выбирать между семьей и тобой. Глупо это, Ясь — стараюсь звучать примирительно, но выходит резко.
Горько усмехнувшись Ярослава встает изо стола.
— Пойду я пожалуй.
Громкость и манерность ее голоса дает мне все основания предполагать, что в беседку зашел папа.
Яська всегда ищет у него поддержки, понимая, что последнее слово в этом доме всегда за ним. Вот только с ее стороны очень наивно думать, что папа сможет меня заставить снова ее полюбить.
— Иди — произношу пустым голосом не отрываясь от занятия.
— Вот эту еще выр-режи… — дает указания племяшка.
Подняв взгляд сталкиваюсь с осуждающим папиным.
Не начинай только. Поругаемся.
Папа у меня крутой мужик.
Он девочек не обижает. Никогда.
А если кто-то обидел его-прощает. Маму когда-то простил и даже проводил в последний путь.
Я видимо так не умею.
Проводив взглядом Яську сверлит им меня.
Тоже прямо смотрю в его глаза. Мне не стыдно. Мной пользовались, теперь я. Че не так-то?