— Ты говоришь, что беременна, а сама надираешься!
Резко отпустив ее из рук отступаю на шаг назад. Не могу на это смотреть.
Сколько лет сох по ней, а сейчас Ярослава своим поступком вколачивает гвозди в крышку гроба, куда уже бесцеремонно скинуты наши отношения и лишь тонкая нить все еще соединяет нас. Настолько тонкая, что почти прозрачная и Яся ее сейчас перерезает.
За что она так со мной?
С ребенком за что? До такой степени по хуй?
Яська растягивает довольную улыбку, а потом пару раз выдавив пьяный смех закатывает глаза и плюхается на плетеный стул.
— Кир…Ну…Откуда? — пьяный язык замедляет речь. — У нас с тобой секса не было пару месяцев, а первый после прилета состоялся две, три недели назад и мы предохранялись…
Нервно дернув кадыком отупело смотрю в пространство.
О чем угодно думал, а проанализировать мозгов не хватило.
Но… Ей-то это на хера надо? Что за приколы?
Если я думал, что злюсь, когда заходил в эту квартиру, то я ошибался.
Сейчас я реально зол. Нет…Я В ярости!
Проехавшись по Яське разъяренным взглядом, хватаю ее за руку и резко тяну наверх.
— Пошутить захотелось, да? Смешно тебе?
Такие приколы слишком жестокие и мне тяжело принять, что за девять лет наших отношений она смогла выйти на такой уровень. Шутки в самое сердце. Прекрасно ведь знает мои больные места.
Ярослава корчится хныкая и пытаясь освободить свою руку.
— Пусти! Сума сошел!
— Сошел! — рычу в ответ на ее попытки защититься — На хер такое сочинять?
Яська обиженно поджимает губы.
— Да потому, что тебе внезапно стало на меня по хрен! — выговаривает, пьяно пожевывая слова. — Знаю, что ты мне предложил расстаться, но мы ж вроде как сначала… — тяжело вдыхает, потому что пьяному языку тяжело произнести столько слов сразу. — А ты меня не защищаешь, никуда не ходишь со мной… Оля вот и посовет-посо…Ай… — махнув на меня рукой, закрывает глаза.
Вижу, что в ее голове мысли выстроились в правильном направлении.
Чувствует, что не принадлежу уже ей?
Совесть давит мне на болевые точки вынуждая заканчивать с этой историей.
Отец прав: разлюбил-не мучай. Эгоистично это: держать при себе девушку, с которой длинное прошлое, где было как хорошее, так и плохое.
Смотрю на Яську и понимаю, что все… Не цепляет больше. Совсем.
Правда ведь отболело. Прощаться надо.
Стыдно вроде должно быть, а у меня вместо этого чувства — облегчение.
Слишком дорого стоит Яськина любовь.
Связав свою жизнь с этой девчонкой вместо личной жизни, приобретаешь проблемы и приоритеты ее мамы.
Ярославе придется тяжело без меня, знаю. Но мне больше с ней невыносимо, поэтому сложив на груди руки опираюсь на балконные перила и спокойным голосом произношу.
— У меня была другая девушка. После нашего расставания.
Черные глаза взлетают вверх и ловят мои.
Ярослава долго и внимательно смотрит в мои глаза, словно копается в моей голове выискивая ответ: правду я говорю или лгу.
Пару секунд она молчит, затем щурится и начинает громко смеяться.
— Месть засчитана, Гром-мов…Шутка класс!
Провожу глазами по ее обнаженному животу.
Тишина. Наконец-то не отзывается.
— Это правда, Ясь… — признаюсь, выуживая из пачки сигарету. — Думаю нам не стоит продолжать наши отношения. Прости.
Открыв балконную дверь вылетаю сначала в квартиру, а через парочку этажей на воздух.
Прикурив, безразлично рассматриваю пейзаж и вдыхая дым закрываю глаза.
Жизнь моя катится по пизде, и это уже глупо игнорировать.
Не туда я все время шагаю. Ой, не туда…
Сначала мамина дочка Яся, теперь проблемная малолетка Даша.
Глупо переубеждать себя, что я о ней не думаю — думаю, блядь! Еще как!
Помню все: и поцелуи и голос и тело ее тонкое, податливое.
Впечатался тогда, словно с разбега в стену и что теперь?
Мне ее хотеть по закону нельзя.
И что делать?
Ждать?
А потом что?
Сука! Это ж угораздило меня так, а!
Вновь затягиваюсь и шагаю к машине.
К Настюхе уже опаздываю. Та ждет ведь.
В груди царапает от протеста.
Слать на хер надо все мысли о мелкой Дашке и не караулить ее больше возле полузаброшенной кафешки. Но… Не могу я ее в беде оставить. Не договорюсь с совестью потом, ой не договорюсь.
Просто сделать надо быстро это все и постараться выйти из всего этого «живым».
Меня даже ее синяки и старенькая форма, сука не отталкивают, а вроде как должны.
Избалован я красивыми женщинами.