Даже когда с Яськой разбегались, я не разменивался на простых девчонок.
У меня что не девушка была — то с обложки.
А сейчас понесло не туда.
Просто Дашка настолько настоящая, что хочется в ней потеряться…
Она, как квест, который заебешься проходить, но до финала дойти пиздец, как хочется… Только надо выбрать правильный путь и каждый ход тщательно продумывать.
С ней агрессивно нельзя — испугается.
Малек у меня зашуган, как дворовый котенок.
Голову в плечи втягивает, стоит только к ней потянуться — ну предел же!
Если бы я только нашел хоть намек на подсказку, как ее защитить.
Караулить ее мать?
С ней поговорить?
Мне тридцать скоро, сопле, что спасти хочу — шестнадцать.
По закону не могу я за ней по пятам ходить.
Настю, может подключить? Она девочка.
Устав от мешанины в собственном мозгу пытаюсь его отключить.
До дома доехать не успеваю, поэтому мчу сразу по адресу, который мне скинула Настя.
Сестра, уже ожидаемо на месте.
Стоит, кутаясь в длинный свитер и шаря глазами по парковке, в поисках моей машины.
Увидев меня обиженно тянет подбородок вверх.
Прости, Козюлька…С женщинами разрулить пытаюсь, тебя немного подвинул.
— Замерзла? — подхожу и целую ее в щеку, которую она недовольно уводит в сторону.
— Ты… Как всегда — ворчит, измеряя меня недовольным взглядом.
— За это меня сожрут сегодня первым — подмигнув хватаю прохладную руку сестренки и тащу ее в здание.
Долго меня ждала. Замерзла.
Нос немного покраснел, да и руки холодные, как у Дашки…
Раздражаюсь.
Ну вот…твою мать!
Я же опять о ней думаю!
Глава 16
Даша
— Не спеши. Ешь спокойно. — шикаю на брата, наблюдая, как он второпях заталкивает в рот сосиску. — Она не придет. Она на работе. — говорю громче, убеждая брата не торопиться.
Не могу уже смотреть на его страх. В груди все ноет от его взглядов на дверь.
Ненавижу собственную мать! Ненавижу! Ненавижу!
Обычно мы в это время с Лешкой на работе, поэтому квартира у нас пустует. Сегодня я смогла приготовить нам горячее и заныкать его в нашей комнате.
Отмечаю, что на кухне чисто (на сколько это возможно), потому что мать готовится к плановому обходу педиатра. К Лешке приходят, по инвалидности.
Меня так и порывает навести свинарник. Она ж даже трезвая вчера была. Ходила, тапками шоркала под нашей дверью. Стучалась, есть звала.
Я не разговариваю с ней уже три месяца. Не могу! Смотреть даже не могу. Не из-за себя злюсь, из-за Лешки.
Мать пропила деньги на обследование брата. Парню пять — он молчит. Ей удобно. Меньше шума в квартире.
На будущее своего сына ей плевать!
Мой телефон коротко жужжит и опустив глаза на его экран, я читаю входящее сообщение с незнакомого номера.
«Сегодня сумма долга вновь увеличится. Долго оплату ждать не станем. Есть клиент. Приезжай, будем договариваться.»
Пропустив по коже холодок, подтягиваю коленки к себе и обняв их поворачиваюсь к окну.
После вчерашней внезапной встречи вышибалы с Киром, я надеялась, что они от меня отстанут. Но видимо чуда не случилось.
Мне хочется трусливо спрятаться под кроватью и ждать, когда все проблемы вокруг улягутся.
Я не чувствую себя ребенком, но в такой ситуации, как эта — я просто букашка в мире гигантов. Меня растопчут и не заметят.
Какая же я была дура, раз решила, что этот выход проще.
Бесплатный сыр только в мышеловке.
На своей шкуре эту поговорку ощущаю.
Мне надо ехать к Киру на разговор, я это еще ночью поняла. Выхода другого у меня попросту нет.
Я оттолкнула руку помощи, которая смогла бы все исправить, и сделала это из-за ревности и обиды. Не думаю, что я имею право на такие эмоции. В моем положении о эмоциях вообще надо забыть, а нужно закусить язык и молча соглашаться на все, что предложат.
Бездумно смотрю в окно, наблюдая за движением ветки по пыльному окну.
Засранка! Два маленьких окна вымыть не может!
Мои чувства к ней уже давно перетекли в полное безразличие, но порой, когда она напивается, я ее ненавижу настолько сильно, что…
Боже… Это наверное грех, но мне хочется, что бы ее не стало.
Я иногда, слыша пьяное веселье за стенкой представляю, что ее непременно убьют. Что проснувшись утром, я обнаружу ее бездыханное тело и навсегда избавлюсь от паранойи, что моя мать сделает это со мной.
Я даже пару раз дожидалась полной тишины и, выскользнув из своей комнаты стояла над ее пропитым телом.
Я могла задушить ее подушкой, ударить ножом, да что угодно и свалить это на ее пьяных дружков, но вот только во мне слишком много человечности.