Совсем ничего же страшного, если я случайно заблужусь на втором этаже и наткнусь на доноров, людей. Хотя Ирина и предупреждала не общаться с ними, мне становилось интересно. Очень хотелось посмотреть в глаза тем, кто добровольно позволял себя кусать. Это ж насколько нужно быть на голову больным? Мой первый опыт оказался печальным. Я вообще рассчитывала, что умру. Ужасная боль, злые глаза мажора, острые клыки, раздирающие кожу… Всё это было отвратительно.
Кисть правой руки внезапно вспыхнула от тупой боли. А я и не заметила, как до боли сжала перила, пока поднималась вверх. Полностью погруженная в мысли, я не заостряла внимания на шикарном убранстве, слишком уж тугой комок горьких воспоминаний сосредоточил на себе всё внимание.
- А я тебе говорю, что это всё ложь. Ты меня, что, не слушала? – раздался резкий сердитый голос, и я посмотрела в ту сторону.
На маленьком диванчике кофейного цвета сидели две девушки, лет по двадцать, не больше. Шатенка с изумительными длинными кудряшками внимательно читала журнал, не отрывая ярко подведенных глаз, а рыжеволосая девушка с веснушками и голубыми глазами активно жестикулировала руками, сердито сверля взглядом шатенку. Явно резкий голос принадлежал ей.
- Мне это рассказал Игорь. Не хочешь, не верь. Мне всё равно, - спокойно произнесла шатенка и поправила топик на тонких бретельках.
- Добрый день, - тихо произнесла я, пытаясь быть милой и культурной. Поэтому выдавила приветливую улыбку.
- А ты кто такая? – Рыжеволосая встала и уперла руки в бока.
- Я тебе говорила, что это правда. А ты ложь, ложь, - хихикнула шатенка и, посмотрев в мою сторону, отложила журнал и улыбнулась. - Ты ведь Злата?
Я кивнула, чувствуя себя под лупой. Голубые прищуренные глаза так впились в меня, что я буквально это чувствовала.
- Очень приятно, я Света, а она, - она указала на рыжеволосую, - Лерка.
- И мне приятно.
- А это правда, что ты дала отпор стерве?
Я вопросительно уставилась на них, переводя взгляд с одной на другую.
- Ну, Елене, - уточнила Света, и довольная улыбка расползлась по лицу. Какие быстрые слухи.
- А, да. Вчера.
- Я тебя уже люблю, - бросила Лера и тут же сжала меня в объятиях, отчего я слегка вздрогнула.
- Не обращай внимания, она слегка чокнутая, - тихо прошептала Света, указав на рыжую, и тут же спряталась за журнал.
Я рассмеялась, и железные тиски Леры тут же расслабились.
- Я всё слышала и сейчас задушу тебя твоим же журналом, - бросила Лера и вскинула голову. – Ты же отвернешься? – спросила она меня, не оборачиваясь.
Скулы уже начинали ныть от широкой улыбки, не покидавшей мое лицо. Девочки казались очень милыми, яркими и жизнерадостными, и я не понимала, почему и как они оказались донорами. А главное, зачем? Может, им нужны были деньги? В принципе, я здесь из-за них.
- Я отворачиваться не стану, - раздался едкий, даже грозный голос из комнаты. – Хватит вести себя, как простушки. Вы забыли, где находитесь?
Почему-то голос показался мне знакомым, очень знакомым. Сердце застучало быстрее, а я внимательнее вгляделась в открытый проем комнаты. И в следующую секунду улыбка стремительно покинула мое лицо, а на место ей вернулась мина в стиле Злата, отстраненный взгляд и пренебрежительная короткая ухмылка. Облаченная во всё синее, синюю блузку и брюки, выплыла Ольга. Вот и причина, по которой Ирина не хотела, чтобы я с ними встречалась. Света и Лера казались нормальными, доброжелательными девчонками. Но эта… Не дай Бог! Зря ее тогда Вика на дне рождения не воткнула в сугроб. Ой, как зря.
Почему хотя бы иногда у Златы не могло всё пройти нормально? За что мне всё это, а? Неприятности липли, как мухи на мед… Сначала мажор, потом Игорь, Влад, опять мажор, Александр. И теперь вот она!
Кулаки сжались до боли, пока я сверлила стальным взглядом еще одну стерву в этом доме. Ольга медленно повернулась, и ее брови подскочили в искреннем удивлении, а губы искривились в усмешке.
- Кого я вижу, - едко протянула Ольга, скрестив руки на груди. – Злата, что ты здесь забыла?
- Я управляющая дома, - как можно спокойнее произнесла я, задрав подбородок.
- Это хорошо, а то я уже думала, что тебя продали. – Ольга обвела девочек пристальным взглядом, накручивая на палец блестящий черный локон волос.
-Что? – спросила я, скрывая удивление.
От нее можно ждать любых объяснений, и все они нелепы. Так было всегда, еще со школы. Может сейчас что-то изменилось. Я стала разглядывать комнату, пытаясь смотреть куда угодно, лишь бы не на нее.
- Нас всех продали родители, Злата. Может, и тебя они продали. – Ольга широко улыбнулась, в то время как я застыла от шока, и взгляд серых глаз моментально впился в нее, желая разорвать. Тема родителей была для меня очень больной.
- Они мертвы, - процедила я сквозь стиснутые зубы и сделала угрожающий шаг вперед.
- Оу, ну значит, они это сделали до смерти, - беззаботно сказала Ольга и села на диван, склонив голову в ожидании моей реакции. – У твоего отца ведь было много долгов, да? И ему нужны были деньги.
Я чувствовала, как по венам разлилась ярость, и тело начало дрожать от злости. Если она не остановится, я убью ее. Чтобы не кинуться на улыбающуюся и получающую удовольствие стерву, сжала кулаки так, что костяшки пальцев побелели, и рявкнула:
- Заткнись!
Но она явно не собиралась останавливаться: откинулась удобнее и продолжила:
- Но, к примеру, условием получения денег была смерть. И твой отец убил всю семью, чтобы расплатиться с долгами. – От ярости челюсть затряслась, а глаза стало жечь от слез. – Расплатиться тобою, Злата. Продать вампирам на кровь. За деньги.
С каждой фразой улыбка на лице Ольги становилась шире, она, как маньяк, получала наслаждение. Это было видно по безумному блеску в глазах.
- Хочешь знать, какое условие было у моих родителей?
Не успела я ответить, как она продолжила:
- Забыть обо мне. Забыть навсегда, будто меня и не было в их жизни. И они забыли.
Мое тело стало внезапно тяжелым, а по мышцам будто прошел поток тока. Каждое слово, сказанное Ольгой, несло определенное значение. Ей хотелось просто причинить мне боль, как и всегда. Мои родители так не поступили бы, всё у нас было хорошо. Я почти не слышала про долги папы, ведь в последнее время мы даже купили домик на даче. И папа подарил мне машину. Нет, нет, нет, он не убил бы маму и братика ради денег. Нет!
- Не стоит судить по своим родителям остальных. Очевидно, они просто от тебя избавились. Потому что ты никому не нужная, алчная, меркантильная, мерзкая сучка. – От каждого произнесенного слова мне становилось легче. Лицо Ольги онемело от шока и боли, а я упивалась этим. – И здесь ты никому не нужна. Ты кровь, которую выпьют на завтрак, обед или ужин. Только кровь. Закуска…
Руки у Ольги затряслись, и она, вскочив, вытерла слезы рукой и скрылась в комнате. Я медленно посмотрела на девушек с той же мерзкой улыбкой на губах. Они сидели буквально с открытыми ртами. Света даже журнал отложила в сторону.
- Теперь я тебе окончательно верю, - прошептала Лера, смотря на меня, как на пришельца.
- У нее явно талант, - заметила с улыбкой Света и тут же вернулась к чтению журнала.
Ноги несли меня по ступенькам так стремительно, что я умудрилась, как не сломала себе что-нибудь. Подступившие к глазам слезы жгли, в носу щипало, а уши горели. Я тяжело дышала, пытаясь успокоиться, и до крови прикусила губу, чтобы не разразиться слезами. Больно, всё тело жутко болело, расплавляя каждую клеточку изнутри.
Я крепко зажмурилась и посчитала до десяти, выравнивая дыхание. Как только почувствовала первое улучшение, то открыла глаза и увидела ровную стальную поверхность. Это были двери лифта. Не думая ни секунды, я подбежала к ним и нажала на кнопку. Они что-то скрывают, и я должна узнать, что это. Доноры, затем таинственный четвертый этаж, на который можно попасть только на лифте. Тем более, мне говорили осмотреться, посчитать комнаты… Вот этим сейчас и займусь.