— Ну-ну, — непонятно хмыкнул дракон.
— Третье условия, — принцесса решила не заострять внимание на этом «ну-ну». Тут бы найти сил и смелости договорить. — Я хочу увидеть степь, посмотреть на настоящую Грань.
— А это ещё зачем?
— Мне необходимо решить, нужны ли империи Защитники, — твёрдо выговорила Ренна, прямо глядя в лицо гемнона.
И моля Великого Дракона, чтобы Арэн не заметил ни взмокших висков, ни дрожащих пальцев.
Сработала молитва или нет, принцесса так и не поняла. Потому что Крылатый, вдоволь её высочеством налюбовавшийся, просто встал и вышел. Оставив решение принять это за согласие или отказ, полностью на усмотрение принцессы.
ГЛАВА 6
…сеть, сплетённая из красноватого света, возникла из ниоткуда, просто появилась над Крылатой. Поначалу показалось, что опустилась она медленно и плавно, почти любовно, оплетая мучительно напряжённые мускулы. Но на самом деле всё произошло быстро, даже слишком быстро: алые нити начали вплавляться в чёрную чешую, погружаясь всё глубже, тонули под оплавленными краями…
Ренна резко села, зачем-то откинув в сторону покрывало. Легче от этого не стало, жаркая удушливая темнота переполняла шатёр, да и крик в горле застрял, осел на языке кисло-медным привкусом. Но больше ужас нагоняла не темнота и не удушье, а тоска: глухая, бесконечная и безнадёжная, на самом деле ни на что не надеющаяся, смертельная усталость зверя: «Когда же всё, наконец, закончится?» Чувство это, от которого под грудиной длинно и остро щемило, принцесса ощущала как своё собственное. И всё же понимала — не её оно, чужое. Поэтому накатывало облегчение вперемежку со стыдом: совесть скулить начинала из-за облегчения, из-за радости, что не с ней — с другим случилось.
Принцесса обеими ладонями отёрла мокрое лицо, смотала волосы жгутом, откинув их за спину. Лечь обратно, на горячие подушки — и думать не хотелось, хотя тело ныло и жаловалось, требуя отдыха. Хорошо, конечно, когда твои желания исполняются по щелчку пальцев. Плохо, что для реализации этих желаний приходиться вставать ещё до птиц, целый день трястись в седле, а вылезать из него, когда солнце уже садится. Но что делать? Сама захотела степь увидеть. К тому же принцессам не престало ныть и жаловаться, не по чину.
И всё равно не уснуть больше. Если только к утру, когда попрохладнее будет.
Ренна встала на четвереньки, пытаясь на ощупь найти отброшенное покрывало. Её высочество помнила: когда шатёр ставили, Яо в него принёс сундучок с принцессиным имуществом. Наверняка там и накидка какая-нибудь была. Только вот куда этот сундук поставили и что в нём можно найти без света, девушка понятия не имела. Всё-таки тяжело без помощи обходиться. Да только в такие поездки служанок не берут — справляйся сама, как умеешь. Хоть бы Брэну прихватить, но о ней принцесса даже и не заикалась: во-первых, драконы и самой-то Ренне не слишком доверяли, а, во-вторых, её высочество понятия не имела, что с наперсницей после достославного праздника случилось. Может, она прячется от гнева гемнона, даром что он гневаться и не собирается. Ладно, госпожа Орун дама ушлая, не пропадёт и без сиятельной опеки.
За стенами палатки, хоть и были они не слишком плотными, дышалось гораздо легче и темнота казалась не такой непроницаемой. Едва заметный ночной ветерок мигом высушил испарину на коже, даже ознобом пробрало. За кустами подмигивал красным тлеющий костерок, а больше ни движения, ни звука, будто рядом и нет никаких драконов. Правда, сейчас эта мысль не пугала, а успокаивала — видеть никого не хотелось.
Ренна переступила босыми ступнями по примятой, но всё равно колкой траве, неуверенно заправила волосы за уши. Её высочество, конечно, знала, что люди способны без обуви обходиться. Ну, по крайней мере, теоретически. Но вот так, по земле… Принцесса вытянула ногу, попробовала траву, как воду, шагнула, придерживая покрывало. И тут же, конечно, наступила на шишку. Впрочем, это вполне мог быть и камешек. Главное, что девушка, охнув, схватилась за пораненную пятку, но равновесия удержать не сумела — то ли завалилась набок, то ли села неловко и угодила ладонью во что-то настолько жгучее, что слёзы сами собой брызнули. Отползла боком, как краб, вломилась в заросли каких-то липких лопухов, отпрянула…
И увидела гемнона, которого до этого толстый ствол старого дуба загораживал.
Ренна сусликом замерла, стоя на коленях, таращась во все глаза. Поначалу ей примерещилось, будто Защитник нагишом молится. Но голым дракон был только по пояс и молиться не думал. Руки он действительно сложил шаром[10], вот только в его ладонях пламечко горело, такое, какое бывает только от самого дорогого масла — золотистое с алыми прожилками, с яркими искорками. А вокруг огня роились ночные мотыльки. Совсем некрасивые — серые, по-паучьи мохнатые — сейчас они казались сказочными созданиями: огонь подсвечивал крылышки, делая их почти прозрачными, заставляя пыльцу мягко посвёркивать, окрашивал тонкие перепонки во все цвета красного — от нежно-розового, до багряного. И летали бабочки не просто так, не хаотично, а сложными спиралями. Принцессе показалось, что они ткут узор вроде кружев.
10
Пальцы сложены «шаром» — религиозный жест последователь учения Великого дракона. Ладони располагаются горизонтально на уровни груди одна над другой, внутренней стороной друг к другу, пальцы упираются в основание противоположной ладони, будто между ними зажат шар.