Блики пламени метались по лицу гемнона, по распущенным волосам, делая дракона похожим на каменных идолов, которых, говорят, полно всё в тех же степях: черты резкие, рубленые, рот едва-едва обозначен и глазницы провалами.
— Вы хотели мне что-то сказать? — прогудел Арэн, по своему обыкновению даже головы не повернув.
— Бабочки вам совсем не подходят, — брякнула Ренна с перепугу.
— Думаете, мухи мне подойдут больше?
Принцесса озадаченно почесала бровь.
— Это была попытка пошутить? — предположила осторожно.
— Видимо, у меня не получилось, — хмыкнул гемнон, взмахивая рукой.
— Нет, пожалуйста, не надо их жечь!
— Да я и не собирался, — пожал плечищами гигант — в темноте он выглядел ещё огромнее. Пламя исчезло, мотыльки, мелькнув серой призрачной вуалью, тоже. Осталась только настороженная ночь: вот-вот что-то случится. — Прошу прощения, я помню об обещании. Просто подумал, что ты слишком устала для разговоров. Извини, не учёл твоего упрямства.
— И чего это ты не понял? — вконец разозлилась Ренна. — Красивая, да? Вот по сравнению с вашими этими… чёрными дылдами? Я у них подмышками прохожу, даже руку поднимать не нужно, не заметил? Белёсая, как моль и…
— Всё равно ничего не понял, — мотнул головой дракон. — При чём тут стати Крылатых? Может, кому и нравятся, а мне…
— А ты не Крылатый, что ли?
— Ну, не совсем, — улыбнулся Защитник, играя ямочкой. — Во-первых, я уже десять раз повторял, что слишком долго прожил среди людей. А во-вторых…
— А во-вторых, мы сейчас же прекратим этот бессмысленный разговор и никогда к нему не вернёмся, — холодно сообщила наконец-то очнувшаяся принцесса.
— Правильно, чего слова зря тратить? — ухмыльнулся Барт, перехватил её высочество за талию, подтащил к себе — Ренне показалось, что она к скале прижалась.
А потом… Ну вот что потом произошло, принцесса совсем не поняла. Точнее, нет, понять-то поняла: поцеловали её, можно сказать, первый раз в жизни, храмовые уроки в счёт не идут. Но вот разобрать девушка ничего не сумела. Да, прижались губы — сухие и твёрдые, а её глаза почему-то закрылись сами собой. И в животе странно потяжелело, защекотало горячо, колени слабину дали. Но всё это было так незначительно и не правильно! Главного-то она не расчувствовала!
Знать бы ещё, что это — главное.
— Я же говорю: ты очень красивая, — где-то рядом сказал Барт.
И больше её не целовали, поэтому пришлось глаза открыть. Ренна уставилась в тёмные-тёмные зрачки, в которых отражалась она сама — крохотная, совсем ненастоящая. А ещё принцесса осознала, что цепляется за шею дракона, как утопающие за бревно, что в данной ситуации, наверное, было и нелишним — собственные-то ноги держали не слишком уверенно. А вот волосы Барта — жёсткие и холодные, как хорошо расчёсанная конская грива — гладят руки совсем не к месту.
— Да пошло оно всё к Харсу! — тихонько рявкнул Крылатый и его зрачки стали больше, ближе.
— Ты с ума сошёл… — Ренна не поняла, оттолкнула она дракона или сама оттолкнулась-отшатнулась, но не поддержи её Крылатый, точно бы упала. — Мы оба…
— Знаешь, что мне нравится больше всего? Словечко «мы», — широко улыбнулся Защитник.
— Нет никаких «мы»! — шёпотом крикнула принцесса. — Нет и не будет! Пусти!
Рванулась, хотя никто её держать даже не думал, и потому снова едва не упала. Подхватила покрывало, которое, оказывается, на земле лежало, да и помчалась, не разбирая дороги. Хорошо, ноги сами в шатёр принесли.
Задыхаясь и путаясь в шнурках, Ренна туго завязала полог, будто дракон за ней на самом деле гнался. А если б и погнался, разве его кожаными завязками остановишь? Но так было спокойнее. И только затянув последний узел, принцесса ничком рухнула на постель, прижав ладонь к горящим, словно их крапивой нахлестали, губам, бездумно пялясь в полог палатки.