Ей одновременно и плакать, и смеяться хотелось: плакать неизвестно от чего, а смеяться от совершенно глупого, непонятно откуда взявшегося, но переполняющего до самого горлышка счастья. А ещё желудок сжимал сладкий ужас: вдруг кто узнает? И ведь наверняка узнают! Хотя, наверное, Барт бы не стал… Да нет, он же не совсем дурак, зачем голову на плаху класть? Только если он эту голову вовсе уж потерял…
— Я даже не посмотрю в твою сторону, будешь знать! — шепнула Ренна пологу и всё-таки засмеялась, зажимая рот ладонью.
Перевернулась на живот, обняв подушку. Медальон с портретом гемнона больно упёрся под ключицу, словно укоряя. Принцесса его раздражённо за спину перекинула, чтобы не мешался.
Утро, как и положено любому порядочному утру, оказалось гораздо трезвее ночи: счастье ушло, а страх остался, только теперь он не был таким упоительно-волнительным. Ренна замирала, стоило кому-нибудь в её сторону голову повернуть: всё принцессе мерещилось, будто драконы смотрят на неё по-особому, с эдаким намёком, со знанием. Зато Барт ни разу даже мельком не глянул, потому безразличия её высочества и не заметил. Хотя сейчас это не злило — скорее уж облегчение приносило.
А головами драконы вертели много и часто, да и ехали теперь другим порядком. Растянувшаяся по дороге кавалькада Ренне стрелку компаса напоминала: в центре, в ядре — она сама, окружённая двойным кольцом воинов. Впереди на острие — гемнон, за ним двое всадников, потом трое и, наконец, четверо. И такая же «стрелка» позади, с обладателем жуткого шрама и непроизносимого имени в качестве замыкающего.
Лес вокруг заметно поредел, величественные золотолисты почти пропали, уступив место обычным ясеням да худосочным осинам, которые больше кусты напоминали. Воздух стал суше и будто бы гуще. Рваные, короткие, но сильные порывы ветра выдыхали в лицо жаром, заставляя щуриться.
На полуденной остановке возле каменистого ручья задержались: Крылатые, как уличные факиры, которые монетки из шляп выуживают, деловито потрошили седельные вьюки, доставая всё больше железа: кольчуги, литые нагрудники, шлема с жутковатыми личинами, мечи, секиры и только Великий Дракон ведает что ещё.
Ренна, до этого момента уверенная: Защитники ничем, кроме собственных когтей и зубов, не пользуются, чуть было не спросила, зачем им это всё нужно. Но всё-таки вовремя язык удержала, не опозорилась.
Когда солнце уже к горизонту клониться начало, кавалькада выехала к… деревне? И это для принцессы оказалось куда большей неожиданностью, чем амуниция драконов. Ведь в империи даже ребёнку известно: за Гранью, за цепью горных крепостей Золотолесья никто не живёт.
Правда, селение на виденные её высочеством по дороге к Грани походило мало. Деревню окружал крепкий, сложенный из цельных, заострённых сверху брёвен тын, за которым крыши домов едва виднелись. И ворота тут были на зависть иному замку — толстые, перехваченные широкими железными полосами. За селом желтели-зеленели аккуратные квадратики полей, а между ними торчали костистыми скелетами вышки. И ещё одна, самая большая, стояла чуть в стороне, на взгорке.
— Это для лучников? — решила блеснуть знаниями в тактике и стратегии Ренна.
— Да вы что? — фыркнул Яо, верным пажом ехавший рядом с кобылкой её высочества. В доспехе парня было не узнать — воин и воин. Опусти он забрало — и принцесса точно бы его от остальных драконов не отличила, разве что по росту. И, между прочим, на нагруднике крылатого, начищенном до медного парадного блеска, потёртости, зашлифованные царапины и следы вмятин всё равно оставались видны. — Какие тут лучники, да и зачем они? Если Харсовы выродки полезут, местным всё равно не отбиться. Нет, вышки для наблюдателей. Главная задача жителей вон ту зажечь. — Крылатый указал нагайкой на самую высокую. — Огонь заметят и сигнал передадут дальше, сначала до ближайшей крепости, а потом и до самих Серых Скал.
— Спасибо за разъяснения, — буркнула принцесса. Обновлённый, уверенный и даже снисходительный Яо ей не нравился совершенно. — А кто живёт в деревне?
— Я вас обидел? — растерялся парень, мигом становясь обычным и понятным.
— С чего бы это? Так кому принадлежит село?
— Кому она принадлежит, я не знаю, — не слишком уверенно ответил дракон, искоса поглядывая на Ренну, — это у Нангеши надо спрашивать. А живут люди, кому тут ещё жить? Кстати, где они?
Тут и до принцессы дошло, что в полях никого не видно, на вышках, между прочим, тоже, а ворота стоят настежь распахнутыми.
— Может, сказать гемнону? — предложила принцесса, почему-то шёпотом.