— Сколько можно повторять? — процедила Ренна. — Да, я хочу тебя.
— Даже после… — дракон глянул куда-то в сторону, потом на свой разбитый кулак, зачем-то лизнул костяшку.
Заканчивать мысль он не стал.
— Да, — змеёй прошипела принцесса. — Даже после мордобоя, который ты устроил, отстаивая мою честь. Особенно после него. Этого достаточно?
— Нет, — мотнул головой Арэн и сграбастал Ренну, над землёй приподнял. Прямо у всех на глазах и никого не стесняясь. — Никогда не будет достаточно.
Слава Великому Дракону, что хоть последнее он на ухо сказал. Впрочем, её высочеству вдруг тоже стало наплевать на чужое мнения. Ну, может, и
не совсем наплевать, но ведь почти.
Крылатые разговаривали негромко, ещё и периодически переходя на какой-то особый драконий, которого Ренна совсем уж не понимала. Да и от костра принцесса стояла довольно далеко — просто ближе не нашлось удобных кустов, позволяющих спрятаться. А узнать, что они обсуждают, хотелось очень. Вот и пришлось её высочеству детство вспомнить, в шпионов играть. Хотя, конечно, не пристало и всё такое. Но к Харсу приличия! Судя по всему, в Золотолесье на одних только приличиях далеко не уедешь.
Ещё и любопытно было на этого Велера, который так ловко голоса копировал, посмотреть — всё-таки тоже брат гемнона.
Крылатый на Арэна не походил совершенно: гораздо тоньше в кости, уже в плечах, да и черты лица не такие грубые, но ни Нангеши, ни Яо он ничем не напоминал. Вообще, создавалось впечатление, что всех шестерых — пятерых, если брать близнецов за одну штуку — на свет разные родители произвели.
В общем, по имперским канонам, Велера можно было и привлекательным посчитать, если б не два «но». Поначалу Ренне показалось, будто шевелюра у дракона светлая, но, приглядевшись, поняла: волосы у Крылатого не русые и не пепельные, а совершенно седые, неопрятно-серые, тусклые. И это почему-то отталкивало. А ещё он постоянно улыбался. Вернее, губы кривил то ли презрительно, то ли брезгливо — не поймёшь. Кстати, разбитое, перекошенное на левую сторону лицо и почти заплывший глаз, веселиться ему не мешали.
Неприятный тип.
— Чего ты от меня хочешь? — цедил Велер, ухмыляясь, да ещё и бровь эдак иронично задрав, словно действительно о чём-то забавном говорил. — Ты прислал ладонь драконов и выводок детёнышей. И что мне с ними делать? Выродки до Холодного пика доходят — никто не замечает. Потому что замечать некому.
— Или потому что люди к тебе за помощью не спешат? — предположил Нангеши, меланхолично помешивая палкой угли в костре. — Боятся больше, чем тварей?
— Может, и поэтому, — не стал упираться седоволосый, гоготнул. — Да даже приползи они на брюхе…
Гемнон, сидящий, опершись локтями на широко расставленные колени, рассматривая землю, тихо и совсем уж неразборчиво рыкнул. Велер осёкся, даже ухмыляться перестал. Провёл по лицу ладонью, будто стирая что-то.
— Я никого не трогал, Арэн, — протянул наполовину злобно, наполовину жалобно, — клянусь. Любого спроси. Даже ночевать стараюсь не один, чтоб ничего такого.
Нках сплюнул в костёр, буркнул что-то, напоминающее «любитель коз». Или козлов, что ли?
— Хороша компания, верно? — прошептали Ренне на ухо.
Наученная не слишком приятным опытом, принцесса сначала отпрыгнула, едва не вышибив себе глаз о сучок, потом обернулась. И только после этого открыла рот, чтобы завизжать. Но орать не пришлось — возле золотолиста, опершись на ствол плечом, всего лишь Барт стоял. Но её высочество ещё на пару шагов отступила — от греха подальше.
— Говорю, братья у меня просто на подбор, — улыбнулся дракон. — Все, как один, с головой в ссоре. Как тебе наш шутник Велер?
— Меня удивило, что он седой, — Ренна неопределённо плечами пожала: врать сердце не лежало, а говорить правду хотелось ещё меньше. — Он же вас моложе, насколько я помню.
— А он, ещё когда детёнышем был, провёл в гостях у выродков осень, зиму, да половину весны, — без особых эмоций пояснил Барт. — По большей части, сидя в клетке или на цепи.
Принцесса не сразу и сообразила, что ответить. Обернулась, глядя над чем-то ухохатывающегося Велера.
— От страха не седеют, — пробормотала, — это сказки.
— А кто говорил про страх? — удивился дракон. — Всего лишь голод, холод и другие не слишком приятные вещи. Ты с ним поосторожнее, людей он ненавидит… тоже.
— Люди-то ему что сделали?
— Ну, это ты у него сама спроси, — хмыкнул Крылатый. — Чужие тайны я не разбалтываю. Как правило, не разбалтываю.