Достигнутый сегодня 4-й танковой армией успех впечатляющим не назовешь. Тут и там армия обеспечила себе немного жизненного пространства. В крайней оконечности северного крыла атаки быстро захлебнулись. Вечером послал Грейффенберга к Клюге с тем, чтобы он поставил перед ним три вопроса и получил на них ответы:
1 .Не следует ли приостановить атаки, чтобы не расходовать зря силы наших драгоценных танковых частей в безнадежных сражениях?
Ответ:
«Нет, противник всюду демонстрирует признаки слабости и готовности к отступлению. Очень важно, чтобы мы усилили давление на всех направлениях».
(К сожалению, я таких признаков до сих пор не заметил).
2. Фронт наступления имеет 250 километров в ширину.Возможно ли сосредоточение основных сил армии в каком-нибудь одном пункте?
Ответ:
«Нет, это невозможно по причине ужасающих дорожных условий».
3. Должен ли VI армейский корпус (Фёрстер), который [78] движется сейчас в направлении Полоцка, перейти в подчинение танковой группы Гота?
Клюге большого значения этому вопросу не придает.
12/7/41
Захваченный секретный пакет открыл нам глаза на то, что русские подтянули к фронту еще одну армию в составе шести дивизий, включая танковую, и бросили их в бой в районе Витебска. Из этого следует, что противник собирается удерживать свои позиции на Днепре; взятый в плен русский летчик подтвердил эти сведения.
Грейффенберг, ссылаясь на разговор с Гальдером, утверждает, что Верховное командование сухопутных сил склоняется к мысли осуществить поворот в тылы русских войск, сражающихся на Украине, после захвата Смоленска и нескольких дней отдыха. С другой стороны, часть танковой группы Г ота должна резко повернуть к северу с целью окружения крупных сил противника, которые продолжают оказывать упорное сопротивление на южном крыле группы армий «Север» (Лееб). Остальные дивизии танковой группы Гота будут продолжать наступление в восточном направлении.
Поехал к Клюге, коротко охарактеризовал сложившуюся обстановку и изложил ему свою позицию: Противник терпит серьезные поражения только в одном месте на Восточном фронте — в зоне ответственности группы армий «Центр». Если танковые войска разделятся и начнут наступать одновременно в южном, восточном и северном направлениях, возможность для развития успеха в зоне ответственности группы армий «Центр» будет упу [79] щена. Противник подтянул к фронту в верхнем течении Днепра свежие силы, которые в момент сосредоточения подверглись сильным атакам со стороны танковой армии и понесли тяжелые потери. В настоящее время необходимо разгромить стоящего перед нами врага, лишив его тем самым возможности создать против нас новый фронт под Москвой. Для этого мы должны сосредоточить все наши танковые войска в одном пункте, смять вражеский фронт и двигаться в восточном направлении до тех пор, пока я не смогу со всей ответственностью заявить, что противник оказывать организованное сопротивление на подступах к Москве более не в состоянии! В этой связи поворот части сил группы Гота к северу при одновременной попытке наступления остальными танковыми частями в восточном направлении кажется мне довольно-таки бесполезной затеей. Из-за сильного износа материальной части танковые войска представляют собой грозную силу только в случае концентрированного их использования. Я рассматриваю использование в наступательных операциях отдельных танковых корпусов как дело крайне неэффективное и резко снижающее боевые возможности танковых соединений.
Если группа армий решит поставленные выше задачи, она — в полном составе или в виде отдельных соединений — сможет принять участие в других операциях.
Клюге в общем согласился с изложенными мной идеями. При этом присутствовал Шмундт (старший армейский адъютант Г итлера), оказавшийся на этой импровизированной конференции случайно. Я попросил Грейффенберга проинформировать о моих намерениях Гальдера, а также отправить соответствующую телеграмму в штаб-квартиру Верховного командования сухопутных сил.
Позже пришло сообщение о том, что противник задействовал в сражении между Витебском и Оршей новые силы. Теперь понятно, что все предыдущие рапорты относи [80] тельно того, что противник начал отступать, являются, мягко говоря, преждевременными.
Ближе к вечеру пришел приказ Верховного командования сухопутных сил повернуть части танковой группы Гота к северу в «случае, если ему удастся продвинуться вперед», чтобы взять в кольцо войска противника совместно с правым крылом группы армий «Север»! Приказ составлен чрезвычайно расплывчато. Я почерпнул из него только одну важную для себя вещь: мне позволено определить направление главного удара 3-й танковой группы, когда находящийся в оконечности северного фланга группы корпус Кунтцена достигнет Невеля. Трудно, однако, сказать, когда мне представится такая возможность, поскольку между корпусом Кунтцена и этим городом окопался противник.
Утром разговаривал со Штраусом, который намеревается крупными силами атаковать Полоцк. Я высказался против этого. Если Полоцк не удастся взять с хода, его следует окружить пехотными частями и штурмовать дот за дотом, дом за домом, предоставив возможность танковым и моторизованным частям двигаться мимо него в восточном направлении. Штраус со мной согласился.
К армиям была направлена письменная директива следующего содержания: Танковая армия движется к линии Ельня — река Вопь — Белое; группа Кунтцена — в направлении Невеля, разведывательные подразделения — в сторону Великих Лук. 2-я и 9-я армии на начальной стадии наступления продвигаются вперед каждая в своем секторе до линии Рославль — Смоленск — Баево.
Ездил в штаб-квартиру 4-й армии, где обсудил с Клюге новую директиву, а также возможный поворот к северу [81] части соединений танковой группы Гота. Потом поехал в 17-ю танковую дивизию, которой позавчера основательно дали по носу, но личный состав которой сегодня снова пребывает в бодром расположении духа. Соответственно побывал и в танковой группе Гудериана. Когда вернулся в свою штаб-квартиру, выяснил, что мне опять звонил Галь-дер — по вопросу поворота танковых частей к северу! Вечером приехал офицер из группы армий «Север», чтобы обсудить проблемы взаимного сотрудничества. Мы пришли к соглашению по всем пунктам: во-первых, по поводу небольшого «котла» перед южным крылом группы армий «Север», которым займется группа Кунтцена после захвата Невеля, блокировав район озер к северу от Невеля и соединившись там с 12-м разведывательным батальоном II армейского корпуса (Брокдорф-Алефельдт). Я не имел возможности пообещать более значительной поддержки для ликвидации другого, более крупного «котла», который может там впоследствии образоваться, пока не закончится сражение в моем секторе фронта.
15/7/41
Штраус начал действовать и выделил четыре или пять дивизий для захвата Полоцка. Я позвонил ему снова и сказал то же самое, что и вчера. Штраус, однако, на этот раз на уговоры не поддался. В этой связи я должен был поставить его в известность, что, если сегодня Полоцк захвачен не будет, ему придется оставить у Полоцка не более одной дивизии, а все остальные направить на восток. Объектом наступления левого крыла является Невель. Все это необходимо сделать, так как я должен продолжать двигаться вперед, а кроме того, помочь Кунтцену, которого атаковали на левом фланге, когда он шел в северном направлении. Но его корпус также должен продвигаться вперед, чтобы помочь группе армий «Север». Чтобы обезопасить себя от [82] всяких неожиданностей, я попросил Грейффенберга снова поднять вопрос Полоцка в разговоре с начальником штаба 9-й армии. Этот разговор представляется мне совершенно необходимым, так как Векман тоже пытается обойти мои рекомендации. Он сказал:
«Итак, фельдмаршал требует, чтобы мы сегодня же заняли Полоцк!»
Между прочим, я ничего подобного не требовал! Векман также сказал:
«Мы не можем пройти мимо Полоцка, потому что противник нас оттуда атакует».
Однако, согласно предыдущим рапортам армии, противник в Полоцке демонстрирует абсолютную пассивность.