День начался с новых требований Гудериана о присылке XXXXVI (моторизованного) корпуса. Вне зависимости от этого я перевел 1-ю кавалерийскую дивизию в подчинение 2й танковой группы и отослал ее Гудериану. Ближе к полудню получил от последнего пространную радиограмму, в которой он в довольно резких выражениях не только повторил свое привычное требование, но и потребовал передать в его распоряжение все мобильные части группы армий. Я ответил, что мне решать, когда и какие части направлять в распоряжение танковой группы, и что это зависит, прежде всего, от общей ситуации на фронте группы армий. Кроме того, я отверг требование Гудериана предоставить это дело на рассмотрение фюрера.
В расположении 2-й армии события развиваются крайне медленно. В полдень я узнал, что из четырех дивизий ее южного фронта атакует только одна 134-я дивизия (Кохенхаузен). 260-я дивизия (Ханс Шмидт) ждет, когда части 134-й дивизии приблизятся к ее зоне ответственности, а 131-я дивизия (Мейер-Бюрдорф) стоит на месте, потому что противник атакует ее левый фланг. На линии по реке Снов противник перешел в наступление на левом фланге 2-й армии в секторе 112-й дивизии (Мит), что помешало 1-й кавалерийской дивизии подойти к району дислокации танковой группы Гудериана.
Танковую группу Гудериана атакуют на обоих флангах, и она находится в тяжелом положении.
4-я армия совместно с 10-й танковой дивизией начали [151] контратаковать противника в точке его максимального внедрения в нашу оборону. Русские возобновили атаки в районе ельнинского выступа.
9-я армия вяло атакует в прежних пунктах. Гот предлагает, воспользовавшись нашим успехом в районе Великих Лук, задействовать войска северного крыла для продолжения наступления в восточном направлении с выходом на восточную оконечность простирающегося там лесного массива. Эта идея представлялась мне весьма привлекательной в свете будущих возможных операций в восточном направлении, от которых Верховное командование сухопутных сил пока отказалось.
Во второй половине дня приехал Кесссльринг, который открыл мне глаза на то, что фюрер намеревается приостановить наступление 2-й армии и 2-й танковой группы на линии Конотоп — Нежин, чтобы потом атаковать в направлении Москвы всеми силами группы армий «Центр» и частью сил группы армий «Север»! При таких условиях вопрос передачи 2-й армии и танковой группы в зону ответственности группы армий «Юг» можно даже не рассматривать! Я навел справки в Верховном командовании сухопутных сил в отношении того, правда ли это. Ответ:
«Ничего еще окончательно не решено, но проблема обсуждается!»
Это чрезвычайно для меня важно, поскольку позволяет как-то обуздывать порывы Гудериана. Я тут же ему телеграфировал, что его главной задачей является выдвижение на линию Борзна — Бахмач — Конотоп. Вопрос о более глубоком проникновении на южном
или на юго-восточном направлениях более на повестке дня не стоит. Так как 255-я дивизия из 2-й армии должна сегодня вечером занять позиции за фронтом 9-й армии, я могу предоставить в распоряжение Гудериана дивизию СС («Рейх», Хауссер).
Я опасаюсь, что столь неожиданное для меня изменение точки зрения Верховного командования произошло [152] слишком поздно, чтобы я мог начать наступление против главных сил русской армии на восточном фронте, чего я всегда так страстно желал. Одна только концентрация моих распыленных на большой территории сил представляет значительные трудности и потребует огромных временных затрат.
1/9/41
2-я армия медленно продвигается к Десне. Сопротивление противника на ее правом крыле постепенно ослабевает, так что фронт наступления, поначалу довольно узкий, понемногу расширяется. На левом крыле армии противник продолжает атаковать. Грейффенберг вылетел в расположение армии, чтобы в очередной раз попытаться убедить ее командование в необходимости ускорения темпов наступления, а также напомнить ему о важности максимальной концентрации сил на главном, южном направлении.
В положении группы Гудериана особых изменений нет. На южном крыле 4-й армии противник проводит разведку боем; далее к северу, особенно в районе ельнинского выступа, его атаки становятся все более мощными и настойчивыми. Пленные утверждают, что эти атаки проводятся по личному указанию Сталина. Противник отвечает на контратаку 10-й танковой дивизии и приданных ей пехотных частей повторяющимися контратаками. Несмотря на это, наша атака успешно развивается.
На фронте 9-й армии противник атакует на востоке от Смоленска и дальше к северу — в своих излюбленных местах. В крайней оконечности северного крыла наши войска медленно продвигаются к Двине. Я снова поставил перед Готом вопрос: что он думает по поводу немедленной атаки через лесной массив на северном фронте 9-й армии, принимая во внимание невозможность начала решительного [153] наступления на востоке ранее 20 или 25 сентября, так как 2-я армия и танковая группа Гудериана могут быть готовы только к этому времени. Выяснилось, однако, что Гот уже отказался от этой мысли. Теперь он считает, что захват Белого и восточных окраин лесного массива приведет к новым контратакам противника, которые будут стоить нам большой крови задолго до начала решительного наступления в восточном направлении. Тщательно изучив этот вопрос, он пришел к выводу, что нам после форсирования Двины следует закрепиться на ее противоположном берегу и предоставить войскам возможность отдохнуть и пополниться, чтобы подготовиться к возможному большому наступлению.
Вечером пришел рапорт относительно того, что приписанная ко 2-й армии 260-я дивизия форсировала Десну восточнее Чернигова и переправила на противоположный берег до двух батальонов пехоты. Я позвонил Вейхсу и попросил его проследить за тем, чтобы его войска как можно быстрее закрепились на противоположном берегу и приступили к наведению переправы. Грейффенберг звонил Гудериану, а Тресков — в штаб-квартиру группы армий «Юг» с тем, чтобы уговорить обе эти стороны организовать наступление, пока русские не опомнились и не отбросили части 2-й армии за Десну.
День начался с очередного требования Гудериана прислать ему подкрепления. Оказывается, 10-я (моторизованная) дивизия лишилась своего плацдарма на юге от Десны. Гудериан обрисовал ситуацию в таких мрачных тонах, что я поторопился отправить ему пакет с весьма пространным посланием, в котором предлагал ходатайствовать перед Г лавнокомандующим об отводе его танковой группы за Десну в случае, если он сочтет это необходимым. Гудериан [154] ответил, что его танковая группа будет продолжать выполнение поставленной перед ней задачи, и присовокупил к этому привычную просьбу о присылке подразделений!
2-я армия продолжает наступать, но темп ее продвижения оставляет желать лучшего. Захваченный ею плацдарм пока держится и даже слегка расширился.
Сегодня противник атаковал на крайней оконечности южного крыла 9-й армии в районе Почепа и севернее его. Атака на этом направлении проводится впервые, и если противник будет атаковать здесь и впредь, мы можем оказаться в крайне неприятном положении! Наша контратака в секторе XII корпуса достигла цели; 10-я танковая дивизия снова отводится с фронта. В районе ельнинского выступа установилось затишье, но русские продолжают атаковать позиции 9-й армии. Между тем северное крыло 9-й армии продолжает медленно продвигаться к реке Западная Двина.
Ко мне приехали Браухич и Г альдер; обсуждались цели и задачи возможного наступления на востоке. Ничего еще не решено, и все очень зыбко — по той причине, что пока невозможно сказать, где и когда завершится наступление 2-й армии и 2-й танковой группы. До сих пор также неясно, когда части группы армий «Север» будут готовы атаковать на московском направлении с северо-запада. Мое наступление возможно только в том случае, если 2-ю армию и танковую группу Гудериана снова задействуют на восточном направлении и если группа армий «Север» окажет нам всю возможную помощь, так как центр моей группы армий настолько растянут и ослаблен оборонительными сражениями, что наступать своими силами более не в состоянии. «Интермеццо», как генерал Йодль из Верховного командования сухопутных сил окрестил поворот моего правого крыла к югу, может стоить нам победы. Наступление в восточном направлении не начнется ранее последней трети сентября — и это при самом благоприятном развитии [155] событий! До этого времени необходимо копить и сохранять силы, так как за последний месяц к фронту группы армий «Центр» были направлены из тылов только две дивизии: 183-я дивизия (Диппольд) и испанская дивизия. Вопрос о сдаче ельнинского выступа становится в этой связи одним из самых актуальных. Задействованные там дивизии в буквальном смысле истекают кровью. Еще раз посовещавшись с Клюге, я решил ельнинский выступ оставить. Это ненадолго, но благодаря этому я смогу выиграть время и отвести оттуда две дивизии, что очень важно, так как за более чем двухсоткилометровым фронтом 4-й армии располагаются в качестве резервных всего 4 дивизии, две из которых уже задействовали в боевых действиях по одному полку из своего состава.