В течение дня обсудил эти планы с Гальдером, который с ними согласился. 2-я армия получила соответствующие инструкции и приказ стоять наготове, чтобы начать атаку в тот момент, когда танки Гудериана на восточном крыле обозначат свое присутствие.
Крайняя оконечность правого крыла продолжает оставаться постоянным источником беспокойства.
Я попытался убедить 2-ю армию в важности быстрого продвижения вперед для обеспечения флангового прикрытия XXXXIII корпуса, которому предстояло переправиться через Березину и подготовиться к атаке через Днепр. К сожалению, потерян еще один день, несмотря на тот факт, что передовая дивизия XXXV корпуса уже достигла Березины. Дело в том, что в этом месте Березина достигает 300 метров в ширину, а оснастка для строительства временного военного моста еще не прибыла.
На других участках фронта группы армий отмечаются спорадические атаки противника, не настолько, однако, серьезные, чтобы они могли помешать отводу с фронта танковых частей.
Ситуация, впрочем, продолжает оставаться напряженной. Если я хочу создать резерв и пытаюсь отвести для этого [119] с линии фронта хотя бы одну дивизию, мне сразу заявляют, что это «совершенно невозможно». Стоит только Верховному командованию сухопутных сил проведать, что какая-нибудь дивизии подходит из тыла к моему сектору фронта, как у меня в прямом смысле выхватывают ее из рук! Имея все это в виду, я написал командующим армиями и бронетанковыми группами с тем, чтобы поставить их в известность о подобной политике Верховного командования сухопутных сил, и предложил им опираться главным образом на собственные силы. Честно говоря, не понимаю, как при таких условиях можно рассчитывать на проведение крупномасштабной операции — это не говоря уже о том, что боевая ценность войск из-за непрерывных переходов и сражений постоянно снижается. Надо, однако, признать, что положение русских в этом смысле еще хуже! Вечером вместе с армейским коммюнике пришла теплая поздравительная телеграмма от старого фельдмаршала фон Макензена.
8/8/41
VII корпус атаковал на юге от Рославля, почти не встретил по пути сопротивления и в течение дня продвинулся южнее и юго-восточнее Рославля на 30 километров. Противник и в самом деле здесь отступил — или у него просто не хватает сил, чтобы заделать брешь, образовавшуюся в его обороне после нашей неожиданной атаки. Если атака в юго-западном направлении ХХIV танкового корпуса все-таки начнется в ближайшие дни, она сможет значительно облегчить напряженную ситуацию на фронте. А о том, что ситуация в моем секторе фронта сложилась напряженная, свидетельствуют хотя бы просьбы 9-й армии, которые следуют одна за другой. Армия просит разрешения задействовать свои последние резервы, сократить по возможности находящийся в зоне ее ответственности участок фронта, а [120] также усилить ее позиции силами 14-й (моторизованной) дивизии, которая совсем недавно была отведена с линии фронта на отдых и переформирование. Во второй половине дня пришел телекс из 3-й танковой группы, в котором меня настоятельно просили 14-ю дивизию на фронте не задействовать!
В ответ на просьбы армии я предложил ей ответить на следующие три вопроса:
«1. В состоянии ли армия удерживать свои позиции без подключения танковых частей?
Может ли при существующем положении вещей проводиться атака на Великие Луки?
В состоянии ли армия в обозримом будущем начать новую наступательную операцию?»
Когда вечером в штаб-квартиру пришел подробный отчет о положении дел в 9-й армии, я уже направил в ее расположение свою последнюю дивизию, а также передислоцировал в ее ближние тылы 14-ю моторизованную дивизию в качестве резерва. Сокращение линии фронта в секторе 9-й армии посредством ликвидации выступа в районе Белого я оставил на усмотрение армии, но предупредил ее, что ей, возможно, снова придется занимать Белое в ходе новой наступательной операции.