повернулся ко мне, насмешливо сказав:
-Ну рассказывай.
Я опустила голову.
-Я ни при чем, - ответила ему, он кивнул.
-Это без сомнений. Я вообще не припомню случая, когда ты была при чем.
Я поморщилась.
-Я пришла, он уже лежал, был жив, я хотела достать телефон, чтобы скорую вызвать, и тут
меня треснули по голове. Легонько, я вырубилась минут на десять. Очнулась в
разорванной рубашке, а тут этот Вадик.
-На хрена ты вообще сюда поперлась?
Я покраснела.
-Он обещал мне информацию.
Женька оперся локтями на колени и потер лицо.
-Информацию о Горенко?
-Да.
-А ко мне ты не могла обратиться?
-Как же я… - начала я, было, но смешалась под его взглядом, жестким и насмешливым.
-Как? Вот этими самыми губами. Не могла ты сказать: Женя, у меня очередная паранойя, помоги разобраться с ней.
Я промолчала, он схватил меня сзади за шею и, притянув к себе, прошептал на ухо:
-Ты понимаешь, во что вляпалась? Разгребать замучаешься. Следак с тебя живьем не
слезет, поэтому, ради Бога, хоть раз послушай, что тебе говорят.
Он меня отпустил и встал, у него зазвонил мобильный, Женька быстро переговорил,
оказалось, приехал адвокат.
Дальше все закрутилось быстро. Мы поехали в отделение, но на Женькиной машине
вместе с адвокатом. С меня потребовали обстоятельного рассказа, пришлось сознаться.
Самое ужасное, что я и тут умудрилась не раскрыть всю правду. Во-первых, не рассказала, что интерес к Иванченко возник из-за Петренко. Во-вторых, не созналась, что залезла в
сумку, сказав, что листок выпал из записной книжки. В-третьих, промолчала, что знаю о
преследователях, и кто за ними стоит. Ну и конечно, о своих подозрениях о смерти
Жиркова не стала упоминать. Вкратце история выглядела так: мне показалось
подозрительным появление Иванченко, встретив ее в кафе и увидев листок с именем
Горенко, я решила узнать о нем больше. Не застав дома, обратилась к его приятелю, который за определенную сумму денег обещал сообщить, если узнает что-то интересное.
-Он позвонил, и ты помчалась, - хмыкнул Женька на это. Когда я замолкла, адвокат Сергей
Викторович, невысокий мужчина лет сорока пяти, светловолосый, приятной наружности, сказал:
-Ситуация не так уж плоха. Если Горенко даст показания, что вы познакомились в клубе, то история может сойти за правду.
-Какая история? – усмехнулся Женька. – Что ей понравился его дружок, и она поперлась
искать парня по спальным районам? Следователь на это не купится.
-Сейчас главное понять, что знает парень, оказавшийся на месте преступления. Если
Пархоменко ничего ему не рассказал, то вопрос упрется только в Горенко. Друг его мертв, ничего подтвердить не сможет, все будет строиться на показаниях Анны и этого Горенко.
Сможет он сообщить то, что мы ему скажем?
Покосившись на меня, Женька ответил, поморщившись:
-Думаю, сможет. Людей к нему уже послали, главное, дать знать, что говорить.
Его ответ навлек меня на определенные мысли, но я старательно молчала.
-Что ж, - заключил Сергей Викторович, - у нас есть десять минут, чтобы все продумать.
Мучали меня долго, но все же отпустили. В итоге версия оказалась такова: я
познакомилась с Горенко и Пархоменко около месяца назад в клубе. Ждала в баре Женьку
и немного выпила, ребята показались мне интересными, мы поболтали, я узнала, что
Горенко недавно вышел из тюрьмы и стала его жалеть, обещая помочь с работой. Записала
номер телефона, но потеряла. Меня мучали угрызения совести, и я решилась на
отчаянный поступок: найти парня. Когда оказалось, что застать его трудно, я отправилась
к его другу, собственно, Пархоменко. Мы с ним поговорили о Юре, я уехала. Потом я
заезжала еще раз, потому что в первый визит обронила кредитку. Сегодня он позвонил и
попросил приехать, якобы ему срочно понадобилась помощь, и он не знает, к кому
обратиться. Я поехала, а дальше ясно что. Вся история была шита белыми нитками,
оставалось надеяться, что мне повезет. И это случилось, несмотря на то, что следователь
не поверил ни единому слову.
-Складно врете, Анна Сергеевна, - усмехнулся он, откидываясь на спинку стула в своем
кабинете.
-Я говорю правду, - я постаралась ответить максимально уверенно. Не знаю, возымело ли
это действие, или Морозов решил на время оставить меня в покое, но он, откинув ручку, которую вертел в руках, и положив локти на стол, сказал:
-Что ж, ваши показания я учел. Сейчас вы можете быть свободны, но оставайтесь на связи, пока мы будем проверять информацию.
Кивнув, я быстро встала и пошла к выходу.
-Передайте Евгению Станиславовичу, - добавил Морозов, когда я взялась за ручку, - что я