– Иди сюда. – Она последовала за мной. Я подвел ее к двери сторожевой будки и открыл ее. Внутри пахло пылью, мы спугнули нескольких птиц, построивших гнезда у самой крыши, но в целом здесь было сухо и безопасно.
– Тут хватит места и для тебя и для твоей лошадки. Волки в горах Гакис славятся своей жестокостью, но я еще не слышал, чтобы кто-нибудь из них прогрыз стену, сложенную из дубовых бревен. У тебя есть еда?
Она кивнула.
– И вода.
– Очень хорошо. Оставайся здесь. Может быть, я вернусь к утру, а может быть и нет. В любом случае ты будешь в деревне. – Опять-таки, если ей очень, очень повезет.
– Да, повелитель. – На ее лице можно было прочесть множество вопросов, но что-то внутри нее, видимо, предостерегло ее от необдуманных слов.
Она взяла своего пони за уздечку и втащила его в домик, а я поскорее пошел прочь, слившись с темнотой, прежде чем я мог забыться и превратить ее везение в ее беду.
Как только дорога свернула на север, я распрямил крылья, поднялся высоко над землей и помчался на восток по направлению к деревне, напрямик, срезая углы и игнорируя повороты, за минуту покрыв часы пешего путешествия. Я летел больше, как птица, а не как летучая мышь. Я расправил крылья и легко парил в воздухе.
Да, я слишком, слишком долго сидел взаперти. Ночь была ясной и холодной, дул слабый ветерок и я без усилий справлялся с его напором. Полет взбудоражил мое воображение, наполнив его разнообразными картинами того, что ждало меня впереди. Сегодня я буду танцевать вместе со звездами, завтра побегу наперегонки с моими братьями – волками или поплыву легким дымком в такие места, куда никогда не ступала нога человека. Чуть заметное беспокойство овладело мною; настало время отказаться от неподвижности и искать приключений.
Миновав деревню и древние ворота Баровии, я сконцентрировался на разнообразных природных указателях и опознавательных знаках. Умение летать еще не означало, что я хорошо знал местность. То, что кажется знакомым на земле, выглядит совсем иначе с высоты тысячи футов птичьего полета.
Замок все время маячил у меня за спиной, на него я буду ориентироваться по пути домой. А пока, внимание! Как бы не пропустить то место, где на Дагмар и ее братьев напали разбойники. За воротами старая Свалическая дорога и река Ивлис резко поворачивали на север, огибая один из уступов гор Гакис. Эта была такая же высокая скала, как и та, на которой стоял замок, и на ней тоже можно было бы построить прекрасную крепость. Честно говоря, однажды я поручил архитектору и целой команде инженеров проверить, как осуществить мой план, и узнал то, что знали предыдущие поколения: гора была слишком неустойчивой, чтобы выдержать какое-нибудь строение. Ее испещренная трещинами верхушка постоянно осыпалась, сбрасывая валуны в Ивлис.
Здесь, около реки, полдюжины мерзавцев, улюлюкая, выскочили из-под деревьев и атаковали маленькую экспедицию. Битва была жаркой, но короткой. Воришки, похоже, интересовались только деньгами… или браться Дагмар заставили их дважды подумать, прежде чем взять что-нибудь еще. Они убежали вниз по дороге, хотя не имели никакого права вообще ходить по моей земле.
Привлеченный запахом высохшей крови, я быстро нашел нужное место. Огромная лужа крови растекалась по пыльной дороге. Одному из братьев удалось убить вора. Тело убрали с дороги и закопали на скорую руку неподалеку. Как только Дагмар добралась до Баровии, бургомистр отправил своих людей на разведку. Они-то и произвели захоронение, впрочем, без всяких религиозных церемоний. Это меня вполне устраивало. Я опустился на землю и вновь оказался в человеческом облике. Могила была неглубокой и уже наполовину разрыта волками, которые с энтузиазмом скребли могильный холмик, предвкушая легкую добычу. Почуяв мое приближение, они оторвались от своего занятия и отступили назад. Я насчитал восемь или девять взрослых животных. Поджав хвосты, они жалобно заскулили, опасаясь моего гнева. Услышав мое приветствие, они приободрились и принялись ласкаться у моих ног, как свора гончих, умоляя почесать их за ушком. Я погладил кое-кого из них, а остальным приказал продолжать рыть землю. Когда они достигли тела, я велел им убираться. Захныкав, они подчинились, но с неохотой, обеспокоенные тем, что я собирался отобрать у них праздничное угощение.
Я вытащил мертвеца из ямы и уложил его на спину перед собой. Он был молод и жесткие черты его лица не разгладились даже под тяжестью земли. Но мне было наплевать на его внешность. Меня больше занимала та скрытая информация, которую он все еще мог мне предоставить. Для этого потребуется сила черной магии. Но я проделывал подобное сотни раз и носил с собой необходимые ингредиенты.
Капля крови… кусочек плоти… немного костей… все вместе с нужными словами, и он поднялся, как один из моих слуг, возвращенный обратно, чтобы выполнить особую задачу.
Как только он выпрямился, стеклянными глазами уставившись в пустоту, волки быстренько ретировались в лес. Как их хозяин, я мог в любой момент позвать их назад, но пока пусть слушаются своих инстинктов и идут себе с миром. Их помощь больше мне не требовалась.
– Ищи своих бывших товарищей, – сказал я призраку.
Двигался он довольно медленно, но и его дружки не слишком далеко ушли. Они разбили лагерь в миле от места преступления и даже не потрудились спрятаться от любопытных глаз. Напротив, они ничем не отличались от обычных путешественников – возможно, это и было их любимой маскировкой.
Во времена моего правления я подметил, что тот, кто в силу определенных обстоятельств или собственных наклонностей жил воровством или убийствами, от переизбытка мозгов не страдал. Бывали, конечно, исключения, и немало, но в основном разбойники думали только о жратве и удовлетворении очередной своей прихоти. Они были достаточно хитры, чтобы отточить и усовершенствовать необходимые для их профессии качества и спрятаться в лесу, среди скал или людей. Но, несмотря на это, мне они казались на удивление наивными. Они всегда ужасно удивлялись, когда результаты разбоя оборачивались против них же.
Вот и эти бандиты просто опешили от изумления. Тот факт, что их бывший товарищ мертв, самым поразительным образом повлиял на их реакцию.
Они выставили часового, пока остальные спали, и он, должно быть, наизнанку вывернулся, когда мой слуга выступил из темноты к их костру. Он подпрыгнул и замер, как будто задумавшись над тем, что видели его глаза. Но призрак не растворился в ночном небе, и мозг его окончательно проснулся. Он издал такой вопль, что от него встрепенулась вся долина. Остальными вскочили с мест и, не понимая еще что к чему, приготовились к драке. Мой слуга стоял среди них и я отлично повеселился, наблюдая за идиотами, когда они наконец-то обнаружили его присутствие.
Их первоначальное удивление сменилось отвращением, которое люди питают к мертвецам, особенно тем, которых оживили колдовством. Отреагировали они очень бурно, пустили в ход мечи и ножи. Их мишень шевелилась не так уж живо, но то, что безоружный призрак сделал с ними, было просто потрясающим. Он одним ударом снес голову первому напавшему на него, другому сломал руку. Разбойники стали осмотрительнее, но их обуял страх – верный признак, что они проиграли сражение.
Часовой не принимал участия в схватке. Я понял, что он намеревался рискнуть, предпочитая ужасы ночного леса этой угрозе. Он пятился к поляне, на в последнюю минуту я сбил его с ног и, размахнувшись, шмякнул о толстый ствол дерева.
Задав бандитам перцу, мой слуга почти исчерпал свои возможности. Из двух оставшихся бандитов один был то ли в отключке, то ли тяжело ранен и не в силах двигаться, а второй явно собирался дать деру, хотя и продолжал атаковать своего бывшего дружка. Он отрубил ему руку по плечо и остолбенел, увидев, что она ползет за ним вдогонку. Это перепугало его больше всего на свете.
Я мог бы еще долго развлекаться, глядя на его судорожные попытки убежать от нее, но ночь близилась к концу. Я отозвал волшебство, оживившее труп, и он опрокинулся на спину, погрузившись в свое обычное состояние неподвижности. Я шагнул вперед и временно дал заснуть единственному дееспособному разбойнику.