— Да, я тоже.
Они с Дэнни появились на свет с разницей всего в несколько секунд, поэтому когда одному из близнецов что-то нужно, другой об этом знает, потому что и ему это необходимо.
Дэнни оборачивается и смотрит на нее.
— Мы должны где-нибудь поесть. Верно, Бетц?
Бетц отвечает:
— Верно.
Они обмениваются заговорщическими улыбками, это часто бывает с близнецами.
Дэйв отвечает резким тоном:
— С чего такая спешка?
Бетц видит, как Дэнни барабанит пальцами по отделанному искусственным деревом окну и говорит, не объясняя причин:
— Чем дольше он будет ждать, тем больше времени нам придется потратить на еду.
— Ну, не останавливаться сейчас же.
— Сейчас как раз было бы неплохо.
Дэнни сообщает:
— Слушай, я же тренируюсь.
— С чего это ты так страдаешь, а?
— Дэйв, он это и пытается объяснить.
— Ну что же, ему не повезло. Мы не остановимся до тех пор, пока не нужно будет заправить машину.
Дэнни стонет.
— Послушай, па-арень.
Дэйв раздражается, теряет самообладание и начинает кричать.
— Ну так что? Тебе нужно посмотреть порнушку?
Как ужасно, когда такое начинается в машине.
— Да нет же, черт возьми.
— Ты любишь ходить в «Вихляющие туши», или в чем дело?
Дэнни сердито рявкает:
— Я же сказал, что нет!
Бетц становится неловко:
— Послушай, он тренируется. Правда. Ему надо поесть. Вот и все.
— Ну да, вот и все. Любителя поглазеть на «Вихляющие туши» я узнаю с первого взгляда. — Двойняшки не понимают, с чего он так разозлился, а Дэйв наносит последний удар. — Если хочешь, чтобы я высадил тебя у «Вихляющих туш», Аберкромби, то так и скажи.
— Чуешь родственную душу? — подкалывает его Бетц.
— Что ты, черт возьми, об этом знаешь? — злобно отвечает Дэйв, и она думает: «Вот жопа, я вывела его из себя». Он огрызается: — Я не об этом завел разговор.
На самом деле об этом никто не заводил разговор. Это витало в воздухе. О таких вещах никто не говорит, но все знают.
А дело все в том, что в этом мире свободного предпринимательства есть всякие места, где эти ребята никогда не бывали, но им приходилось о них слышать, и, кем бы ты ни был, признайся — ты возбуждаешься, тебе в голову лезут грязные мысли, когда ты просто думаешь о том, что там творится.
В тени, за солидными фасадами ухоженных предприятий, стоящих у шоссе, имеются и другие заведения. За сверкающими домами первого ряда, в которых интерьеры отделаны ярким пластиком, скрываются другие, которые не видны с дороги простым гражданам вроде наших близнецов. Им кое-что известно из рассказов одноклассников, вернувшихся из колоний для малолеток, из бульварных газет, продающихся у кассы в супермаркете, и из телепередач о неприглядных сторонах жизни. Реклама таких тайных грязных притонов есть в толстых журналах, которые папа прячет дома куда подальше. Существование таких мест — общеизвестный секрет. Если необходимо, вы оставляете машину возле супермаркета в торгово-развлекательном центре, проходите между сверкающими пряничными домиками и находите любого рода сомнительные заведения: подпольные клиники, где делают липосакцию (вашему пастору знать об этом необязательно), кабинеты, в которых хирурги без лицензий незаконно делают операции типа ушивания желудка (приходите с другом, чтобы было кому отвезти вас домой), и грязноватые лавки, торгующие изделиями из кожи, где в подвале, обычно называемом «темницей», можно купить у продавца из-под прилавка мужские или женские пояса для сжигания жира, и вот вы успеваете избавиться от лишних дюймов на талии, пока не заметил ваш духовник или — боже сохрани! — правительство. За деньги.
Каждому нужно как-то зарабатывать себе на жизнь. Этот слой теневого бизнеса безобразен, при этом он представляет собой всего-навсего второй ярус.
По-настоящему грязные делишки совершаются на третьем ярусе.
Познакомьтесь с нужным человечком в таком заведении, и вас проводят в «третий ярус» этого мира — неприглядные местечки для тех, кто сбился с правильного пути, омерзительные публичные дома. Главное здесь, помните, не секс, а нечто вульгарное, омерзительное и при этом волнующее, как всякий запретный плод. Здесь процветает порок, которому все любят предаваться, но о котором никто ни с кем не говорит. Непристойные тайны общества здесь разложены по полочкам и ожидают вас. Ну да, это бордели, где найдется кое-что для представителей обоих полов, какими бы странными ни были их пристрастия, но не с этого все начинается: прежде вы проходите предыдущие стадии.
Начнешь ты с того же, с чего и все остальные. То есть с «Вихляющих туш». Когда ты впервые оказываешься в таком месте, ты говоришь себе, что просто зашел посмотреть, ты просто бродил по злачным заведениям, из одного паба в другой, и хочешь только взглянуть, не прикасаясь, на этих извращенцев и едоголиков. «Спасибо, я просто смотрю», — так что тебя вполне устраивает этот кабак, где обитые плюшем кресла для зрителей стоят у кольцевой дорожки для танцоров. Это сеть специализированных клубов, где непристойно толстые танцовщицы, на которых едва налезают трусики-стринги, налепляют на соски маленькие накладки и выходят на сцену. Глубочайшее унижение останется в секрете: оно будет вашей общей тайной, твоей и пышнотелых танцоров обоих полов. Смотри, испытывай похоть и не беспокойся о предметах своего увлечения: любые неудобства, которые они испытывают, с лихвой компенсируются деньгами, которые так и льются в их карманы. Этих толстяков никто не похищал и не заставлял здесь работать силой, они клюнули на огромную зарплату, не говоря уже о чаевых: они наживаются на чувстве стыда, испытываемом зрителями, и не сомневаются, что потные и возбужденные посетители засунут под их натянутые до предела трусики или вложат под пышные валики жира крупные купюры. Толстые и гордые собой, гигантские стриптизеры и стриптизерши скачут для толпы, которая вожделеет и истекает слюной, и в них летят орешки к пиву и куриные крылышки «буффало». Зритель испытывает разнузданные, непристойные чувства собственного превосходства и зависти одновременно: «Что бы стало с нами, если бы мы не держали себя в руках?»