«Сейчас толстая девочка уже здесь, она скоро появится, — думает он, испытывая сладостную смесь сильных переживаний: любви и отвращения. — Она будет для меня есть и спать, и у меня на глазах, и перед камерой, а если я захочу, то смогу смотреть, как она смеется и плачет, как она дрожит, как колышется с каждым вздохом ее сладкое тело». Он весь в предвкушении! В любви, как и в остальных его делах, важна первая встреча. От нее зависит все.
Кто же не любит торжественного приема!
Он должен приветствовать ее подарком. Драгоценностями, думает он. Драгоценности вполне подойдут. Если бы в тот момент Эрл был все еще в хлеву, ставил в вазы свежие цветы, открывал бутылки вина и наполнял хрустальные графины, он, возможно, услышал бы, как рухнула ограда. Будь он там, он поднял бы тревогу, но Эрл занят делами более важными. Он в подвале, где хранятся сокровища. «Как удачно, — думает он, — что тайник расположен на самом видном месте». Вход отлично виден: тайник находится в пристройке возле двери хлева. Он отодвигает молитвенный коврик, открывает люк и спускается. Когда хрустнули столбы забора, Преподобный Эрл стоял на четвереньках перед ларцом с украшениями, обитым изнутри бархатом, выбирая то, что больше всего порадует новую королеву. Подарить ли девочке желтый топаз или цитрин, стоит ли начать с изумрудов, или они слишком роскошны для нее? Может, поначалу уместно будет что-нибудь простое, что могло бы понравиться его матери, например, жемчуг? Ему никак не решить! Когда твоя королева так молода, каждый шаг нужно предпринимать с большой осторожностью. Завоевать ее расположение удачным подарком. Воспользоваться старым трюком, чтобы заставить ее влюбиться. Для начала хотя бы улыбнуться.
Теперь, когда он уже столько сделал, нельзя допустить, чтобы все сорвалось.
Он начнет с подарка, а потом будет держать свои живые сокровища подальше друг от друга, пока не убедится, что новая девочка здесь счастлива. Тогда ее можно будет познакомить с Бетти! Только представить: две его огромных девочки вместе хихикают и доверяют друг другу свои секреты, наслаждаясь при этом разносолами в общем огромном стойле. От одной этой мысли у Преподобного Эрла текут слюнки, а ладони становятся скользкими от предвкушения. Он представляет, как его монументальная Бетти и это милое дитя будут лежать рядышком на гигантской кровати с водяным матрасом, которую ему уже сделали для такого случая, а маленький Эрл пристроится между ними, как начинка между двумя кусками хлеба, ему станет тепло, и он, сонный, будет окружен любовью и страстью, материнскими чувствами и семейным уютом, и все это перемешается и сплавится воедино, и тогда, наконец, Эрл Шарпнек будет счастлив.
Запись в дневнике, Сильфания
Дневника больше нет. Есть только настоящее.
Джереми Дэвлин и его любимая женщина, Зои, потрясены тем, что рассказала Бетти.
— Боже, — восклицает Дэвлин, вновь обретая дар речи.
Огромная Бетти смотрит на него одновременно презрительно и с состраданием.
— К богу это никакого отношения не имеет.
— Я знаю.
— Не переживайте. Я с ним расправлюсь, — говорит Бетти. — По мне, возможно, этого не скажешь, но я все продумываю заранее.
Зои стоит на цыпочках и заглядывает через загородку стойла.
— Джерри!
— Что случилось?
— Кажется, я что-то услышала.
— Зои, только не сейчас! — Она опустилась, и матрас качнулся. Он повернулся к Бетти. — У тебя есть план?
— Почему, по-вашему, я вас здесь усадила и стала вам показывать DVD?
— Потому что в здании находился Шарпнек, — никогда он не был Преподобным. Теперь он их враг. — Мы должны были дождаться.
— Вы должны были увидеть! Надеюсь, ты не считаешь, что я вам все эти ужасы показывала просто так. Послушай, — голос Бетти превратился в скрипучий шепот заговорщицы. — В фургоне телевизионщиков работает мой приятель.
— Он вытащит нас отсюда?
— Нет, лучше. Он поможет мне прикончить Эрла. — Теперь, когда они ее внимательно слушают, Бетти начинает свой рассказ. — Вы знаете, что я в этом зверинце не первая королева, да? Мой брат Бо меня предупреждал, но я не верила… Я прогнала его, потому что была совершенно уверена, что Эрл любит только меня! А потом под покрывалами на стене я нашла ее инициалы. Предыдущей толстой девушки. Они там еще сохранились. Не здесь, — поправляет она, когда Дэвлин приподнимает покрывало. — Вот там. Она вырезала это на задней стенке стойла. Свои инициалы, Э. Дж. Г., и дату, а потом, черт возьми, бедняжка вырезала слово «ПОМОГИТЕ». И еще «ПОМНИТЕ ОБО МНЕ». Поневоле задумаешься.