Это могло бы испугать, могло. Но, переведя дыхание, Кейсиди закончила мысль:
— Я лишь исследую Берег и свое сознание. Быть может, сознание брата, которое застряло там же. Я не знаю.
— И что же вы делали все это время, если так ничего и не узнали?
Он злился, упрекал ее за ложную надежду или полагал, будто она хвасталась, что ее близость с покойным братом куда сильнее, чем у него с еще живой супругой? Что бы мужчина не думал, продолжать разговор в сложившейся ситуации не будет хорошей идеей.
— Мне не хотелось вас расстраивать, мистер Унгер, — поднявшись с кресла, искренне призналась Кейсиди. Но по ее бесстрастному выражению лица мужчина рассудил иначе. — Ваш сын в полном здравии, жена стабильна. Завтра в это же время я приду снимать их показатели и проводить процедуры. Если у вас появятся вопросы, можете дождаться меня.
Он ничего не ответил, выглядел даже не обидевшимся и не злым, а потерянным. Кейсиди будто лишний раз напомнила ему, что он находился в окружении ученых и докторов, для которых имели значения только исследования, а не мораль и чувства.
— Я действительно не хотела вас расстраивать.
Но люди постоянно расстраиваются, когда хватаются за ложную надежду. Возвращение из мертвых возможно, но сознание исчезает, это как если полностью отформатировать энергию человека — душу, как угодно. Что происходит с разумом? Он распадается на части? Или где-то прячется?
Она и должна это выяснить.
В подземных коридорах сплошь тишина и свет диодных ламп — ничего нового. Сегодня не смена Грегори, поэтому в лабораторию Кейсиди пропустил угрюмый охранник, оставив одну. Девушка просмотрела доступных лаборантов, которые помогли бы ей с экспериментом — при урезанном финансировании приходилось ловить рыбку самостоятельно, а не ждать подачи.
Система, записывающая активность мозга во время погружения в глубокий сон, стояла в углу и в тени напоминала ларец Пандоры. Только этот ящик и сдерживал монстров из ночных кошмаров. А ведь когда-то они были реальными…
Девушка подошла к стеклянной стене, за которой ничего, кроме конденсата, и не было. Капли стекали по черноте, которую она разогнала, включив освещение. Все также — пустота. Впервые за долгое время Кейсиди хотелось, чтобы это было не так.
Автоматические двери с тихим шипением отворились.
— Доктор Сандерс? — Послышался тонкий женский голос.
— Добрый день, — сухо поздоровалась девушка, осмотрев новоприбывшую лаборантку придирчивым взглядом. — Вы уже участвовали в этом проекте, верно?
— Да, все верно. Две недели назад ассистировала вам с расшифровкой мозговой активности. В этот раз будет что-то новое?
— Для тебя — нет. Я подключусь к системе, следи за показателями и по протоколу, в крайнем случае, только в крайнем, отключай меня.
— Хорошо, — без споров согласилась лаборантка, присаживаясь за соседний стул, пока Кейсиди заполняла электронный бланк проведения процедуры.
— Но если говорить обо мне, то я хочу попробовать кое-что новое.
Пользуясь доступом руководителя проекта, девушка, на пару мгновений остановив пальцы над клавиатурой, задумалась. Поскольку прогресса не было уже давно, стоило выйти из зоны комфорта, которую она же и установила в качестве правил безопасности. Тем более, во время последнего захода на Берег, вполне вероятно, что правило пять было нарушено. Так что поздно бояться о последствиях, когда горели огни.
Зафиксировав изменения в документе и изложив планируемую активность, Кейсиди доверила мониторинг лаборантке и устроилась на кушетке, попутно подключая себя к системе.
— Процедура инициации запущена, старт программы через три, два, оди…
Громкий писк, напоминающий скрежет о металл, оглушил Кейсиди словно удар по голове. Перед глазами все потемнело, из ушей едва ли не лилась кровь — так ей, во всяком случае, казалось. Девушка не успела ни о чем задуматься, ее выбросило, вышвырнуло на Берег.
Прижимая руки к голове, она несколько раз перекатилась по острым камням. В ушах все еще стоял звон, к горлу подкатывала тошнота. Так, наверное, чувствовало бы себя белье во время стирки, будь оно живым. Переводя дыхание долгие секунды, Кейсиди, наконец, рискнула приподняться на руках — казалось, прошла целая вечность, пока она вставала на колени.
«Что это было?» — крутился очевидный вопрос.
На Берегу бушевал сильный ветер, нагонял тучи, разрисовывал небо черными разводами. Земля дрожала, но как сильно Кейсиди в полную меру осознала, как только к ней вернулись чувства. Знакомой твари не было поблизости, что успокаивало, и в то же время наталкивало на тревожный вопрос — куда она тогда делась?