— А… это вы. Уже поправились?
И не скажешь, чего больше в голосе: пренебрежения или усталости.
Досчитав мысленно до трех, Кейсиди как можно спокойнее произнесла:
— Мистер Унгер, вам лучше покинуть комплекс…
— Почему? — Прервал ее мужчина, одарив враждебным взглядом. — Потому что я пьян? Еще бы с вами тут не спиться. Вы обещали, что спасете мою жену, моего сына… но что-то не вижу никаких изменений. И никаких попыток что-то изменить! Вы только… ходите туда-сюда, снимаете показания, проводите… какие-то процедуры, но толку от этого никакого!
Девушка подошла ближе и присела на корточки.
— Вы сидите на кафельном полу, мистер Унгер, должно быть, это холодно.
— Ч… чего?
— Вы сидите на полу, и мне неудобно с вами разговаривать, даже слушать. Я хочу говорить с вами лицом к лицу, а не стоять истуканом.
Клиффорда столь озадачила реакция, если не сказать абсолютная смена темы разговора, что он в недоумении уставился на Кейсиди, которая из последних сил сохраняла невозмутимость — находилась на грани между желанием засмеяться и запаниковать.
Мужчина еще момент помедлил и невесело фыркнул.
— Ну, так садитесь напротив.
— Я же говорю, пол холодный.
— Это вас беспокоит? Что пол холодный?
«Так, меняем тему».
— Меня беспокоит, что вы пьяны, и это дает право любому сотруднику лаборатории выставить вас за дверь.
— Пусть попробуют.
— Мне вас физически не прогнать, и я не хочу этого делать, поскольку это будет нечестно по отношению к вам. Ваша жена и сын…
— Не смейте даже упоминать о них, — обозленно зарычал Клиффорд, — они для вас ничто, только эксперимент, способ удержать смерть или еще бог знает что, а для меня они — семья!
— И вы хотите заставить меня стыдиться моей работы? Или что? — Не сдержала негодование Кейсиди. — Я не знала вашу семью, они для меня незнакомые люди. А вы не знали моего брата, он для вас ничто, но он все для меня.
— Ваш брат мертв, не сравнивайте свой случай с моим.
— Вот именно. Он мертв, а я продолжаю его видеть на Берегу. У вас хоть маленькая надежда есть на то, что все будет как прежде, а меня смерть только дразнит. — Закусив губу, Кейсиди покачала головой, возвращаясь к главной идее. — Всем насрать друг на друга, это правда. Но я вас понимаю. Понимаю вашу боль, понимаю вашу злость. Я не знаю какого это, но понимаю. Осознаю. Может, вы и заслужили мучиться дальше, может, вы этого сами хотите, но я не хочу. Мист… Клиффорд, бога ради, не загоняйте себя в яму, из которой даже я не смогу вас вытащить.
Прозвучало довольно убедительно, но в мыслях слова не казались такими бредовыми, поэтому Кейсиди в очередной раз ходила по краю, чтобы не сорваться в пропасть позора. И по озадаченному лицу собеседника не поймешь: он проникся мыслью или готовился разорваться от смеха.
— Ну раз даже вы не сможете… — С ядовитой ухмылкой протянул мужчина. — Давайте не падать в яму.
Кейсиди прикрыла глаза, чтобы не видеть своей глупости. Определенно, ей не хотелось наблюдать насмешку Клиффорда, пусть она и являлась формой сарказма, а не попыткой оскорбить ее.
— Осторожно, не упадите.
Побоявшись протягивать руку помощи — не только из-за риска быть отвергнутой, но и что мужчина, не устояв, повалил бы и ее, — Кейсиди все же не удержалась и придержала Клиффорда за плечо, когда он покачнулся. Все равно что пытаться удержать валун на крутом спуске.
— По комплексу лучше не ходить в таком виде, я могу отвести вас в комнату отдыха — там есть вода и диван.
Дорога до указанного места была близкой, но из-за постоянного опасения нарваться на охрану Кейсиди чувствовала себя как на иголках. Не успевала она проведать обстановку, как Клиффорда тянуло к противоположной стене или клонило в сон. Вести его за собой было так же трудно, как и упрямого барана, видящего все что угодно, кроме намеченного пути. Только когда они достигли цели, Кейсиди невольно подумала о днях в университете, когда они возвращались в кампус после вечеринки и Элайджа пытался незаметно, чтобы не вызвать ор у дежурного, довести ее до комнаты. Девушку шатало, как при шторме, она то и дело стремилась прочь к новым горизонтам.
— Вот так.
Все же Кейсиди пришлось помочь Клиффорду добраться до дивана, придерживая его, или, по крайней мере, задавая верное направление. Он тяжело опустился вниз, но не спешил ложиться. Застыл, подперев голову рукой.