Я немного поспал, а во второй половине дня как мог привел себя в более или менее опрятный вид и отправился в консульство дружественной державы[164]. В приемной сидели и шепотом переговаривались посетители, главным образом молодые люди.
Я подошел к хорошенькой секретарше и сказал, что прошу личной встречи с генеральным консулом.
Она внимательно посмотрела на меня:
— Как вас зовут?
Я назвал имя, которое упоминалось в радиограмме, отправленной в Лондон перед моим отъездом из Варшавы, и прибавил:
— Это очень срочно.
Секретарша ушла, а через десять минут вернулась и сказала, что консул меня примет. В просторном, хорошо обставленном кабинете сидел за письменным столом импозантный пожилой человек. Он окинул меня изучающим взглядом и спросил:
— Вы говорите по-испански?
— К сожалению, нет.
— А по-английски?
— Говорю.
— Откуда вы и по какому делу?
— Я приехал к тете Зосе.
— Как ваша фамилия?
— Карский.
— У вас есть документ, удостоверяющий личность? — продолжал допытываться он.
— Я думал, для удостоверения достаточно моих слов.
— Отлично, господин Карский. Здесь вы, можно считать, на союзной территории. Добро пожаловать! Позвольте выразить вам глубокое уважение за все, что вы и ваши соотечественники делаете для нашей общей победы.
Беседа была дружеской и откровенной. Мы говорили о том, как живется людям в оккупированной Европе, как жестоко обращаются с ними немцы и какое встречают сопротивление. Консул был в высшей степени тактичен, доброжелателен, избегал затруднительных для меня тем и не задавал вопросов, на которые я не имел права отвечать.
Он дал мне необходимые документы и поручил заботам одного из своих сотрудников, который должен был помочь мне купить приличную одежду.
Перед уходом я спросил, можно ли будет в случае ареста доказать, что мое пребывание в этой стране легально. Консул тонко улыбнулся и ответил:
— За последние два года, молодой человек, многое изменилось. Раньше вас бы непременно посадили в тюрьму или выдали немцам. Теперь же — в худшем случае продержат пару дней под замком, пока мы не вмешаемся. Чем ближе наша победа, тем любезнее становятся здешние власти.
Сотрудник консула усадил меня в сияющий лимузин с буквами CD (дипломатический корпус) на номерном знаке. Через восемь часов мы прикатили в Мадрид и остановились перед роскошным особняком в дипломатическом квартале. Я познакомился с хозяином, любезным образованным господином средних лет, — так и не знаю до сих пор, какой пост он занимал в английском посольстве. Он бегло говорил почти на всех европейских языках. Жена его была настоящая красавица. Я провел в его доме три очень приятных дня, пока не пришло сообщение от польского правительства, подтверждающее, что оно знает, где я нахожусь, после чего хозяин сказал, что ночью меня переправят в Англию. Он выдал мне новый паспорт — на этот раз я был испанцем, который ехал к родственникам. Еще двое испанцев меня сопровождали.
— В поезде будет полицейская проверка, — предупредил меня хозяин особняка. — Притворитесь спящим и документы предъявляйте так, как будто не успели проснуться. Скорее всего, у вас ничего не станут спрашивать. В противном случае, без сомнения, задержат. Тогда запомните: вы солдат союзнической армии, бежавший из немецкого лагеря. Если спросят, где вы взяли эти документы, назовите любой французский город и любую французскую фамилию. Не волнуйтесь и не заговаривайте с сопровождающими. Они передадут нам, что вы арестованы, и мы вас вызволим.
— Как все просто, — сказал я.
— После Польши — детская игра!
Вечером я приготовился к отъезду. Мне показали одного из двух провожатых. Он вышел первым и ждал около дома. Увидев меня, он двинулся вперед, а я — за ним следом. Мы дошли до трамвайной остановки, сели в трамвай, выбрали места подальше друг от друга. Правила конспирации одинаковы во всем мире. В поезде мы, тоже порознь, сели в вагон третьего класса. Я тут же прикинулся спящим, но время от времени приоткрывал один глаз, чтобы оглядеть соседей и попробовать угадать, кто же из них мой второй телохранитель. То, что мне представили только одного, тоже укладывалось в принятый порядок.
Сложностей при контроле не возникло. Почти все пассажиры предъявляли документы в полусонном состоянии, и никого ни о чем не спрашивали. Мы прибыли в Альхесирас, типичный средиземноморский портовый город. Идя следом за провожатым, я дошел до скромного домика на окраине. Там меня познакомили с солидным пожилым господином, которого я видел прежде — он ехал вместе с нами в трамвае. Я сказал, что уже и так его знаю.
164
То есть в консульство Великобритании. Точная дата, когда Яна Карского переправили в Мадрид английские или американские спец службы, неизвестна, но 24–25 ноября 1942 г. он уже был в Гибралтаре у губернатора Мэйсона-Макфарлана.