А поездка была рисковая, и она об этом знала. Путь был далёк, только до села Белоглинка, наверное, километров 60–80, а до тёти Сани, наверняка, будет больше ста. А время-то было военное и опасностей в дороге могло быть не мало. Даже если в дороге никто не нападет, а такие случаи были, дезертиры по лесным полосам прятались, то в пути может случиться поломка колеса брички или какой-то, бык заболеет, да мало ли что ещё может случиться, всего не учтёшь.
Пелагея Савельевна знала, что уезжает надолго, потому что её тяговая сила не скоростная, 4–5 километра в час и не более, Да ещё их кормить надо, а ночью обязательно отдых, так как они привыкли отдыхать в это время. А вот теперь давайте посчитаем, сколько ей потребуется времени, чтобы доехать до Белоглинки не говоря о Кубани, где живёт тётя Саня. Получается много, даже очень, и это при том, что в дороге, не дай Бог, случится ЧП, а, в общем, вам понятно. Притом, что мама всё это знала, не могла не знать, и всё равно поехала. Я считаю, что её поступок был, если не героический, то смелый точно. Я горжусь моей мамой, и рад, что некоторые черты её характера по наследству передались мне. Когда мама уезжала, была мерзкая погода, моросил мелкий противный дождь и дул ветер. Обычно в начале октября в наших местах погода хорошая, тёплая, солнечная, а в этот день, как на зло, пошёл дождь. Но её это не остановило, она из холщового мешка сделала капюшон, надела его на голову и цоб, цобе поехала. Мы в хатыне (детская комната) дружно прильнули к окну, чтобы проводить нашу маму в далёкий путь, видно было как она, помахивая кнутом, подгоняла быков.
Маму мы стали ждать домой, как только она уехала, поэтому казалось, что она ездит очень долго. Старший брат Андрей, ему тогда было 20 лет, в семье был главным хозяином, сестре Наташе было 17 лет, на ней лежала забота, как накормить семью. Скажу сразу, старшие в нашей семье со своими обязанностями справлялись. Кормили нас не очень хорошо, но с голоду не умерли. К этому времени Андрей немного поправился. Уже ходил без костылей, но с палочкой, прихрамывая. Видя нелегкую обстановку в семье с продуктами, он решил идти к председателю колхоза и просить устроить его на работу. Он от кого-то услышал, что на МТФ нужен учетчик продукции, вот он пошёл просить эту должность. А что. Парень он грамотный, семь классов по тому времени, да ещё в нашей местности он считался человеком очень грамотным. Председатель учёл, что Андрей фронтовик, а тогда была такая правительственная установка что, при устройстве на работу фронтовики имеют преимущество над остальными. Руководитель колхоза это знал и упорствовать не стал, и назначил Андрея учётчиком продукции МТФ, то есть, молочно-товарной фермы.
Ферма находилась в полкилометра от хутора, там были дойные коровы, они давали молоко и из него делали разные молочные продукты, а также брынзу из овечьего молока. Всю произведённую продукцию увозили в село Бурукшун, на сборный пункт. Кем-то была установлена норма произведённой продукции, а если привозили меньше, то спрашивали не только с председателя, но и с моего брата. Андрей там был практически руководителем, в его подчинении были и доярки, и пастухи, и сыроварщики. После села Бурукшун практически вся продукция из колхоза увозилась, затем в районное село Ипатово, там продукцию собирали со всех колхозов и отправляли её дальше в город Ставрополь. Население города всю молочную продукцию покупало в магазинах за бесценок, потому что цену устанавливал не производитель, а в Москве, в министерстве сельского хозяйства. Эта долбанная советская система совсем, лишала производителей их же продукции.